Жених бросил Алену перед свадьбой, и она от безысходности устроилась с сиделкой к парализованному миллионеру. И в первую же ночь ОЦЕПЕНЕЛА от СЮРПРИЗА, когда подошла ближе……

Возможно, вы сможете продержаться дольше остальных. И с этими загадочными словами она пожелала спокойной ночи и удалилась, оставив Алену в недоумении. Она проснулась от странного звука.

Часы на прикроватной тумбочке показывали 237 ночи. Сначала Алена решила, что ей показалось, но звук повторился глухой стук, словно что-то упало. Сердце забилось быстрее.

Инстинкт медсестры заставил ее тут же подняться с постели. Что, если Максиму стало плохо? Стук мог быть попыткой позвать на помощь. Накинув халат поверх пижамы, она быстро вышла в коридор.

Дом был погружен в полумрак, только слабый свет ночников освещал путь. Дверь в комнату Максима была приоткрыта еще один тревожный знак. Алена осторожно заглянула внутрь.

Максим Андреевич. Тихо позвала она. Тишина.

Постель была пуста, инвалидное кресло отсутствовало. Внутри все сжалось от беспокойства. Куда он мог деться в своем состоянии? Она прошла дальше по коридору, заглядывая в комнаты.

Гостиная, столовая, кабинет везде пусто. Странный звук повторился, теперь она определила, что он доносился из дальней части дома. Следуя на звук, Алена оказалась перед дверью, которую ей еще не показывали во время первого знакомства с домом.

Она тихонько приоткрыла дверь и замерла на пороге. Комната оказалась домашним спортзалом. Вдоль стен стояли тренажеры, в центре размещались брусья для реабилитации.

И там, у окна, стоял Максим. Не сидел в инвалидном кресле, а стоял, опираясь руками на специальные поручни. Его лицо было искажено от напряжения, лоб покрыт испариной, но он медленно, с огромным усилием переставлял ноги, делая маленький шаг.

Алена не смогла сдержать изумленный вздох. Максим резко обернулся, заметив ее. Его лицо исказилось от гнева и… Стыда? Какого черта? Процедил он сквозь зубы.

Вон отсюда! Но Алена не двинулась с места. Профессиональный взгляд медсестры уже оценивал ситуацию, он мог стоять, мог делать шаги. Это означало, что паралич не был полным, что шансы на восстановление были гораздо выше, чем все думали.

Я сказал вон! Голос Максима сорвался. Вместо того, чтобы уйти, Алена сделала шаг вперед. Вам нужна помощь? Спокойно спросила она.

Мне нужно, чтобы вы ушли и забыли, что видели. Она подошла ближе, не обращая внимания на его гнев. Почему вы скрываете прогресс? Ведь это отличные новости.

Максим смотрел на нее с яростью загнанного в угол животного. Руки, сжимающие поручни, побелели от напряжения. Вы ничего не понимаете, выдохнул он.

Никто не должен знать. Но почему? Это же… Потому что как только они увидят улучшение, все начнут ждать полного выздоровления. Внезапно выкрикнул он.

А если я не смогу? Снова разочарую всех? Снова увижу эти взгляды жалости и разочарования? Нет, черт возьми! Алена медленно приблизилась к нему, как к раненому зверю. Максим Андреевич, мягко сказала она, я не буду никому рассказывать, если вы не хотите. Но, может быть, я могу помочь? Я все-таки медсестра.

Он смотрел на нее долгим взглядом, словно пытаясь решить, можно ли ей доверять. Врачи давали мне шанс на восстановление, наконец произнес он тихо. Но никто не знает, насколько полным оно будет.

Понимаете? Я могу остаться частично парализованным. Навсегда. И вы решили, что лучше все думают, что вы полностью парализованы, чем частично восстановились? Лучше никаких ожиданий, чем ложные надежды, горько ответил он.

Я уже видел, как надежда сменяется разочарованием. Больше не хочу. Алена вдруг поняла он говорил о своей бывшей невесте, которая ушла, когда стало ясно, что быстрого выздоровления не будет.

Но скрывать прогресс, значит замедлять свое восстановление, осторожно заметила она. Вы же понимаете, что правильная программа реабилитации и поддержка специалистов могли бы ускорить процесс? Максим медленно опустился обратно в инвалидное кресло, стоявшее рядом. Борьба, казалось, истощила его силы.

Думаете, я не консультировался со специалистами? Устало спросил он. Лучшие врачи, лучшие терапевты. Все они говорят одно и то же может быть.

Возможно. Шансы есть. Никаких гарантий.

А я не хочу жить на может быть. Алена впервые видела его настолько открытым, уязвимым. В этот момент перед ней был не высокомерный миллионер, а просто человек, раздавленный обстоятельствами и предательством.

Я сохраню ваш секрет, тихо сказала она. Но с условием. Его брови удивленно поднялись.

Вы ставите мне условия? Да, твердо ответила Алена. Я помогу вам с тренировками.

Правильно. Профессионально. Но без этой стены отчуждения. Нам придется работать вместе, доверять друг другу.

Максим смотрел на нее долгим, изучающим взглядом. Почему вы хотите помочь? Спросил он наконец. Это просто работа.

Зачем вам рисковать и покрывать мой обман? Алена задумалась на мгновение, пытаясь сформулировать ответ, который был бы честным. Но не раскрывал ее собственных ран. Потому что я тоже знаю, каково это, когда рушатся планы на будущее, тихо сказала она.

И потому что я верю в профессиональный подход. А сейчас, профессионально говоря, вам нужна правильная поддержка. Что-то изменилось в его взгляде, словно лед начал таять.

Он кивнул, единым жестом принимая ее условия и обещая хранить ее слова втайне. Завтра в то же время, сказал он. Если вы действительно хотите помочь.

Алена кивнула и направилась к двери. На пороге она обернулась, знаете, Максим Андреевич, все мы скрываем свои раны. Но иногда это мешает им зажить.

Не дожидаясь ответа, она тихо закрыла за собой дверь, оставив его наедине с мыслями, которые она надеялась, могли стать первым шагом к настоящему исцелению. Не только физическому, но и душевному. Утро в особняке Северова началось с гулкой тишины.

Алена проснулась раньше будильника, еще раз мысленно повторяя события прошлой ночи. Тайные упражнения Максима, его гнев, сменившийся странной откровенностью их договор. Она не до конца понимала, во что ввязалась, но отступать не собиралась.

День обещал быть непростым. Их утренняя встреча с Максимом проходила в напряженной атмосфере. Несмотря на вчерашний разговор, он держался отстраненно, позволяя ей выполнять медицинские процедуры молча.

Только когда она закончила, он наконец посмотрел ей в глаза. Вы все еще намерены помогать? Спросил он тихо. Если вы не передумали.

Он кивнул, словно закрепляя их тайное соглашение. Сегодня в доме будут гости, предупредил он. Мой деловой партнер, Игорь.

Будьте осторожны в словах. Я помню о нашем договоре, ответила Алена. Ваш секрет в безопасности.

Что-то промелькнуло в его взгляде возможно, благодарность, а может, все еще сомнения. Максим отвернулся к окну, давая понять, что разговор окончен. Алена вышла из комнаты, размышляя о странном сходстве их ситуаций.

Оба преданы близкими людьми, оба прячут боль под маской отстраненности. Только она скрывала свои раны, бегством из Киева и в работе, а он в холодном одиночестве своего роскошного особняка. Она понимала его лучше, чем он мог предположить.

Тот же страх открыться снова, то же недоверие к людям, то же разочарование. Но в отличие от него, у нее не было роскоши спрятаться от всего мира. Ей пришлось идти дальше.

Алена как раз заканчивала проверку медикаментов в своей маленькой комнате-кабинете, когда услышала гул автомобильного двигателя. Выглянув в окно, она увидела, как к дому подъезжает серебристый Мерседес. Ровно в назначенное время гость Максима явно был пунктуален…