Максим задержал дыхание. На видео ясно видно, как он останавливается, как бросается к ней, как наклоняется, подхватывает ее на руки. Женщины на записи нет.
Полицейские замерли. Младший прищурился. «Ну и где же ваша внучка, которую вы искали?» Женщина отшатнулась.
Но… Она запнулась, глядя в экран, ее губы дрожали. «Вы солгали?» Глаз старшего был ледяным. Женщина побледнела, открыла рот, но слова не выходили.
Максим чувствовал, как страх наконец отпускает его, но теперь он видел этот страх в ее глазах. «Значит так», — старший кивнул младшему, который уже доставал наручники. «Вы задержаны до выяснения обстоятельств».
Женщина задохнулась, начала отступать, но полицейский уже схватил ее за запястье. Максим медленно выдохнул. Он не сразу осознал, как сильно дрожали его руки.
Все могло быть иначе. Если бы он не вспомнил про запись. Если бы он не настоял.
Девочка сейчас могла бы быть с ней. И эта мысль пугала гораздо сильнее, чем холодная ночь. К этому моменту прибыла скорая помощь.
Фельдшеры забрали девочку, ее крохотная тельца, казалась почти невесомым в руках врача. Медики работали быстро, привычно, но в их глазах читался легкий налет тревоги. Сильно замерзла, но стабильно.
Срочно в больницу. Они уложили ее на носилки, накрыли термопледом, закрепили датчики на тонких запястьях. Девочка не сопротивлялась, не плакала, но в какой-то момент, когда дверь скорой уже закрывалась, ее взгляд вновь встретился с Максимом.
Большие темные глаза, полное непонимание и чего-то еще. Максим вдруг осознал, что она смотрит так, будто боится, что он исчезнет. А затем двери с лязгом захлопнулись, сирена завыла в ночи, и машина умчалась прочь.
Тишина, оставшаяся после нее, была звенящей, глухой, разрывающей. «Садись в машину, поедем в отделение, оформим все официально». Это было происходящее, обычное ночное происшествие, но Максим чувствовал, что все далеко не так просто.
Старая женщина стояла чуть поодаль, рядом с полицейской машиной. Теперь, когда все закончилось, она больше не кричала, не рвалась к ребенку. Она словно потухла.
Ее голова чуть клонилась в сторону, губы беззвучно двигались, будто она продолжала говорить с кем-то невидимым. Полицейские вели ее осторожно, но решительно, усаживая в служебную машину. Она не сопротивлялась.
Максим сел в другой патрульный автомобиль. Только теперь он понял, как сильно он устал. В отделение полиции тусклый свет ламп резал глаза.
В помещении пахло старым деревом, кофе и бумагой. Максим сидел за столом, сложив руки в замок, и ждал, пока офицер оформлял протокол. Старуха находилась в другой комнате.
Он слышал ее голос, приглушенный стенами. Сначала это было шепотом. Затем обрывками фраз, бессвязных, пугающих в своей абсурдности.
Он звал ее. Звал ее. Свет.
В темноте. Я хотела помочь. Это не я, это он.
Он сказал мне. Полицейские переглянулись. С ней явно что-то не так, тихо сказал один из них.
Вызовите бригаду психиатрической помощи, ответил другой. И в тот момент, когда Максим услышал звук запроса по рации, у него внутри все сжалось. Что, если бы девочка выползла на дорогу позже? Что, если бы он не увидел ее? Где бы она была сейчас? Максим сжал кулаки.
«Расскажите еще раз, как вы ее нашли», — голос офицера вывел его из мыслей. Он глубоко вздохнул, наклоняясь вперед. Я ехал по трассе, туман был густой.
Сначала мне показалось, что это животное. Но потом я увидел, что это ребенок. Она ползла по асфальту.
Одна. В пижаме. Офицер кивнул, делая пометки.
«Вы сразу остановились?» «Да». Я выбежал, подхватил ее, посадил в машину и вызвал 112. Потом появилась эта женщина.
Она утверждала, что это ее внучка. Офицер взглянул на него поверх очков. «И тогда приехали мы».
Максим кивнул. «Вы могли ее сбить, если бы не заметили». Максим закрыл глаза, представляя этот момент.
«Да». Она могла умереть прямо там, в нескольких метрах от машин. «Но я ее заметил», — тихо сказал он.
В отделении раздался телефонный звонок. Дежурный снял трубку. «Полиция».
«Да». Голос на том конце был срывающимся, истеричным. «Моя дочь».
«Ее нет». Она была в кроватке. «Боже, ее нет».
Максим резко поднял голову. Полицейский тут же оживился. «Ваш адрес».
Женщина на том конце всхлипнула. «Луговая, 24. Мы легли спать, и… и…» Она просто.
«Пропала». «Как зовут вашу дочь?» «Маша». «Машенька».
Наступила мертвая тишина. Полицейский посмотрел на Максима. «Мы нашли вашу дочь»…