Но был ли он единственным, кто той ночью смотрел из мрака? Ночь сползала на землю медленно, как холодное дыхание, запоздалой осени. Туман, тяжелый и вязкий, стелился над дорогой, подминая под себя свет фар, разбавляя его мутной акварелью. Старое шоссе было пустым.
Ни машин, ни людей, только дальние, едва различимые силуэты деревьев, раскачивающихся в ночи, словно тени, что шепчутся друг с другом на ветру. Максим держал руль крепко, неосознанно вдавливая пальцы в кожу. Он давно привык к таким ночным поездкам.
Дороги пустынны, тишина растягивается, превращая реальность в нечто зыбкое, как будто едешь сквозь забытую частью мира местность, где время замерло. Только радио тихо потрескивало, напоминая о том, что мир все же существует. И вдруг, краем глаза, он заметил движение.
Что-то мелькнуло на обочине, и сердце Максима ухнуло вниз. Слишком низко к асфальту, слишком большое для кошки. На миг его сознание пыталось подобрать объяснение, собака? Леса? Но в глубине души он уже знал, что это что-то другое.
Он вывернул руль в сторону, почти инстинктивно, и лишь в последний момент понял. Это был ребенок. Маленькое, ползущее по дороге создание.
Максим резко нажал на тормоза, машина взвизгнула, как зверь, сражающийся за жизнь. Он вылетел наружу, холодный воздух хлестнул по лицу, по щекам, будто реальность пыталась врезаться в него кулаком, заставляя осознать происходящее. На асфальте, скрючившись медленно по пластунски, ползла девочка, на вид ей было не больше года.
Она была в одной тонкой пижаме, стопы босые. Максим бросился к ней, но замер. Она не плакала.
Не звала на помощь. Просто ползла. Словно у нее не было выбора.
Словно что-то заставляло ее идти вперед, во тьму. Когда он наклонился…