Во время похорон ворон сел на гроб девочки. А через секунду все присутствующие ОНЕМЕЛИ…

Она быстро зашла в здание и увидела Олега, который стоял, опершийся о стену, с выражением полного замешательства на лице. Его руки были сжаты в кулаки, а глаза полны боли и тревоги. «Олег!», – вскрикнула она, подбегая к нему.

«Что произошло? Как она?» Олег обнял ее, его голос был глухим и полным страха. «Я не знаю, Наташа. Пока ничего не говорят».

Они сели в коридоре больницы, ожидая, что скажет доктор. Время тянулось мучительно медленно, и оба они чувствовали, как тревога растет с каждой минутой. Наташа держала его за руку, ее пальцы сильно сжали его ладонь.

Словно в этом было какое-то утешение, хотя внутри нее все рушилось. Минуты превращались в часы, и вот, наконец, из реанимации вышел врач. Он был одет в белый халат, его лицо не выражало никаких эмоций, но это было еще хуже.

Олег встал первым, и Наташа, не выдержав, потянулась за его рукав. «Доктор, как она? Что с нашей малышкой?» Его голос был полон паники. Врач посмотрел на них с сочувствием.

«Мы сделали все возможное». Начал он, и его голос стал мягким и спокойным, словно он хотел смягчить удар. «К сожалению, она умерла».

Словно молния пронзила Наташу. Ее тело как будто онемело, не в силах воспринять сказанное. Она шагнула назад, ее взгляд потерял фокус.

«Как?» Вырвалось из ее груди. «Как это возможно?» «Она была здорова!» «Этого не может быть!» Олег схватил ее за плечи, пытаясь удержать. Она не могла поверить в слова врача, не могла понять, что произошло.

Это было слишком жестоко, чтобы быть правдой. В этот момент Наташа почувствовала, как ноги предают ее. Она села на скамейку и, закрыв лицо руками, начала плакать.

Олег стоял рядом, не зная, что сказать. Он сам был в состоянии шока, и его собственное сердце разрывалось от боли. «Как такое могло случиться?» «Почему она?» Наташа подняла глаза на врача, ее голос был полон отчаяния.

Доктор смотрел на нее с тяжелым выражением лица. «Нам нужно будет провести дополнительное обследование, чтобы выяснить точную причину. Мы не исключаем, что это может быть отравление.

Мы начали расследование». Наташа и Олег обменялись взглядами. «Отравление?» «Это было невозможно!» «Кто мог сделать это с их дочерью?» «Зачем?» Когда следствие начало свою работу, Наташа сидела в кабинете детектива, пытаясь сосредоточиться на его словах.

Но все, что он говорил, проходило мимо нее, как вода. Слова о том, что нужно выяснить, кто мог это сделать, казались далекими и чуждыми. Она не могла думать о том, кто и почему так поступили с ее дочерью.

«Мы должны выяснить, кто это сделал!» произнес детектив, продолжая задавать вопросы. «Я не знаю», – тихо ответила Наташа, качая головой. «Я не могу понять этого.

Кто мог?» «Это невозможно!» Детектив молчал, наблюдая за ее состоянием. Он, вероятно, видел, как ее сознание было перегружено болью. Но он был профессионалом, и его работа требовала продолжения расследования.

«Мы сделаем все, чтобы найти ответ», – сказал он, пытаясь поддержать ее. Наступил тот день, которого Наташа так боялась. День прощания с ее дочерью.

Тот момент, когда она должна была отпустить ее, но как это сделать, если сердце разрывается на тысячи частей? Она не знала. Она чувствовала себя пустой, лишенной всех сил. Казалось, что ничего не имеет значения, кроме этой боли, которая охватывала ее с каждым вдохом.

Погода была серой, туманной, как ее душа. Когда они с Олегом подошли к гробу, ворон внезапно сел на крышку. Все присутствующие замерли, уставившись на птицу.

Это было странно, необычно, зловеще. Как будто сам мир пытался сказать что-то важное, но они не могли понять, что именно. В этот момент, когда воздух казался тяжелым от горя, издалека раздался громкий, неуверенный шаг.

Наташа обернулась, и ее сердце пропустило один удар. К ним приближался Матвей. Пьяный, с бутылкой виски в руках.

Шатающийся. Он был в грязной одежде, его лицо было бледным, а глаза затуманены алкогольным бредом. — Наташа! — произнес он невнятно, но громко, привлекая внимание всех собравшихся.

— Это я виноват. Это из-за меня. Нашу дочь убила эта стерва.

Наташа замерла, не веря своим ушам. Слова Матвея не могли пробиться сквозь ее боль. Они были как камни, падающие в пустую яму, не имеющие смысла.

Она не могла воспринимать это всерьез. — Что ты говоришь? Ее голос дрожал от возмущения, но она пыталась держать себя в руках. — Что ты только что сказал? Кто убил нашу дочь? Олег, стоявший рядом, не выдержал.

Он схватил Матвея за воротник, поднимая его так, что тут чуть не потерял равновесие. — Кто убил ее? С давленным, но яростным голосом повторил Олег, не веря своему собственному слуху. Матвей, наклонившись к его лицу, с ухмылкой произнес…