Север проводил их до детской, обошёл кроватку по кругу, лёгонько коснулся носом маленькой ручки Мирославы. А потом сел у окна и запел — низко, гортанно, древнюю песню, которую когда-то пела его хозяйка. «Смотри», — тихо сказал Артём, указывая на подоконник. Там, в лунном свете, стояла знакомая тряпичная кукла-младенец. А рядом лежала веточка свежей мяты — той самой, особенной, что пахла волшебством и летним ветром.
Через несколько дней Север исчез так же незаметно, как появился, оставив после себя ощущение благословения. Ева стояла у окна, прижимаясь к плечу Артёма, и думала о том, как причудливо иногда переплетаются нити судеб. О том, как боль может стать дорогой к счастью. О том, как важно иногда довериться незнакомке с добрыми глазами и чёрным котом.
«О чём думаешь?» — тихо спросил Артём. «О том, что одна история закончилась», — улыбнулась Ева, глядя, как лунный свет играет в пушистой шёрстке Шторма. «А другая только начинается».
Где-то вдалеке прокричала ночная птица, и ветер донёс запах летних трав. Словно кто-то там, за горизонтом, улыбался и шептал: «Всё правильно. Всё так, как должно быть».
Маленькая Мирослава уже делала первые шаги, цепляясь за мамины руки и заливаясь звонким смехом. Шторм следовал за ней неотступной тенью, готовый подхватить, если она споткнётся. В его повадках всё больше проявлялось что-то от Севера — та же царственная осанка, тот же мудрый взгляд янтарных глаз.
Ева часто сидела у окна, особенно по вечерам, когда закатное солнце окрашивало дорогу в золото. Она вглядывалась вдаль, надеясь увидеть знакомый силуэт — девушку в простом платье с чёрным котом у ног. Артём понимал. Иногда он присаживался рядом, обнимал за плечи и молча ждал вместе с ней.
«Знаешь, — сказала как-то Ева, качая дочку, — я думаю, она появляется там, где кому-то очень нужна помощь. Как ангел-хранитель, только в потёртых ботинках и с котом». Время шло. Дочка росла, училась рисовать солнца и котиков — точно таких же, какие когда-то рисовали дети в кружке у Евы…