Но, как подсказывает мне мой опыт, мамка просто бросила ребятенка, а сама занимается бог весь чем в столице. Она ж туда уехала». «Да, это произошло 28 декабря, под Новый год.
Села в поезд и все. А где вышла, никто не знает». «Поезд, говоришь? Ах, сколько людей повыбрасывали из поездов-то в девяностые».
«Да сейчас-то не девяностые. Будем надеяться на лучшее». «Хорошо, на связи».
Михаил ждал ответа от давнего приятеля больше недели. Все это время занимался работой из дома, удаленно, лишь изредка заглядывая в офис, чтобы проверить все ли в порядке. Сотрудники справлялись на ура и не беспокоили начальника по пустякам.
Наконец, поздно вечером в его доме раздался долгожданный звонок. «Я нашел маму Сергея. Барсакова Инна сейчас лежит в родильном доме на окраине города.
Заведение бюджетное, обслуживание оставляет желать лучшего. По моим данным, она решила стать суррогатной матерью. До этого долгое время провела в больнице.
Лечилась от амнезии, но при выписке все еще ничего не помнила, так сказано в карте. Какое-то время жила с Авериным Игнатом, он работает санитаром в той самой больнице, где Инна проходила лечение, а затем стала суррогатной мамой для бездетной пары. Это была семья, которая незадолго до родов Инны попала в автокатастрофе в полном составе.
Бабушка, дедушка, муж и жена. Инна пока в роддоме, тяжело перенесла роды. По моим данным, у нее тройня».
Михаил был шокирован. Вот это да. Как же она решилась на такое? Неужели память к ней не вернулась и она попросту не помнит свою мать и сына? «Амнезия, говоришь?» задумчиво протянул Михаил.
«Да, так сказано в карте больного. У нее там какие-то странности с паспортом. Она его восстанавливала.
Установила медицинский полис, снился, а свидетельства о рождении сына не запрашивала. Может, она не была утеряна, кто-то нарочно вычеркнул ребенка из ее документов. Темная история.
Жаль девчонку, двадцать шесть лет, а у нее на руках трое чужих детей. И податься, похоже, некуда. Да вот мужик, с которым она жила в городе, Игнат, по моим данным, покинул страну.
У него бабуля в Израиле, направился туда. Видимо, разбежались». «Спасибо огромное.
Скажешь адрес?» «Конечно, пиши». После этого звонка Михаил долго сидел и смотрел в одну точку. Уложить в голове все сказанное было крайне сложно.
Он смотрел, как Сережка чистит зубы в ванной. Тот делал это тщательно, видимо, мама приучила. Ужасно хотелось сказать ему, что она жива, что завтра они все вместе поедут к ней, но он промолчал.
На следующий день Михаил взял Сережу с Миланой и отправился по указанному адресу. Благо, дорога не была слишком долгой. Они доехали за несколько часов.
Михаил не знал, как сказать пареньку, что они едут к его маме. А вдруг его друг ошибся, и там окажется не она. Довольно с ребенка травм.
«Мы едем навестить одну мою хорошую знакомую, да? Ну ладно». А детям много и не надо. Всю дорогу они пили соки и смотрели мультфильмы на планшете.
Вскоре на горизонте показался родильный дом. Это было старинное двухэтажное здание из красного кирпича. Явно не от хорошей жизни Инна туда попала.
Вероятно, не хотела огласки. Суррогатное материнство не особо-то афиширует, а может, просто не было денег на хорошую клинику. Странно это.
Роддом стоял на отшибе в самой глуши. Вокруг были какие-то руины, степи до посадки. «Ну вот, приехали, выходим».
Михаил открыл дверцу машины, и дети выскочили наружу. Подойдя к дверям роддома, он наткнулся на пожилую полную женщину в халате. «Здравствуйте, Савельева Инна здесь лежит?» — спросил он тихонько, пока Сережка отвлекся, разглядывая старинную деревянную резную дверь.
— Да, тут очки, проходите. А вы отец близнецов выходят? Слава богу, нашлись. А то роженица уже готова была писать отказную.
Говорила все, что никому она не нужна с тремя детьми. Михаила и детей одели в специальные гостевые халаты. В палату Кенни не пустили, разумеется, велели ждать в небольшом обшарпанном коридорчике, где разрешены были свидания с родственниками.
Пошатываясь, туда вошла худощавая голубоглазая блондинка с короткими волосами по плечи. Она была бледна, но даже без косметики, в халате и тапочках была невероятно красива. Михаил улыбнулся, глядя на нее.
Он ожидал замученную домохозяйку, но никак не куклу Барби. — Мама! — крикнул Сережка и едва не сбил Инну с ног. В ее глазах промелькнуло недоумение.
Мальчишка обнял ее так сильно, что Инна на мгновение потеряла равновесие. Михаил вскочил, чтобы поймать ее, но она удержалась на ногах. — Ты нашлась? А где ты была? Я так скучал.
Мамочка! — Сережка горько плакал. Инна посмотрела на него с удивлением. Затем в ее глазах будто что-то промелькнуло.
Она словно вернулась в тот самый день, когда в последний раз обняла сына на пороге своего дома. Ее пожилая мама вложила в ее руки деньги на дорогу и проживание в столице и улыбнулась. Еще сказала тогда.
— Все будет хорошо, мам. Я заработаю, сделаем тебе операцию, и будешь еще бегать как молодая. Матери требовала сосудистой хирургии.
Довольно дорогое удовольствие. Специалистов хороших мало, а подходящее оборудование можно было найти только в столице и области. Инна боялась, что мама не продержится, ожидая квоту…