«Твоя карьера окончена, Киану». Крикнул Маск в догонку Киану Ривзу. Его ответ потряс весь Мир…
Маск откинулся назад, скрестив руки, его ухмылка вернулась. «Скажи мне, Киану», — сказал он медленно, смакуя момент. «Можешь ли ты честно сказать, что через десять лет студии все еще будут платить тебе миллионы? Когда они могут сгенерировать это?» Он указал на экран.
«За секунды». Напряжение в комнате было удушающим. Аудитория наблюдала за Киану, ожидая, гадая, был ли это тот момент, когда Маск наконец загнал его в угол.
Но Киану не смотрел на экран. Он вообще не реагировал на ИИ. Вместо этого он сделал то, чего никто не ожидал.
Он улыбнулся. Не той отрепетированной голливудской улыбкой, используемой для камер, не вежливой, сдержанной улыбкой человека, сохраняющего спокойствие, а искренней, веселой, почти сочувствующей улыбкой. Он повернулся к Маску и сказал: «Ты все еще не понимаешь, да?» Ухмылка Маска дрогнула.
«Что тут понимать?» Киану наконец взглянул на экран, где стоял его цифровой клон, ожидая, идеально моргая. «Ты создал копию», — сказал он, его голос был мягким, но непоколебимым. «Но скажи мне, Илон, где душа?» Слова прорезали воздух, как нож.
Аудитория коллективно выдохнула, словно они задерживали дыхание. Напряжение разбилось не взрывом, а чем-то еще более мощным, осознанием. Пальцы Маска слегка дрогнули.
Его самообладание все еще было на месте, но в его глазах теперь было что-то, что-то неуверенное. Он открыл рот, затем заколебался. Киану слегка наклонился вперед, его голос стал еще тише, почти интимным.
«Эта вещь на экране», — сказал он, кивая в сторону своего ИИ-клона. «Она выглядит как я, двигается как я, но это не я. И знаешь, откуда я это знаю?» Он сделал паузу, затем положил руку на свою грудь. «Потому что я чувствую».
Слова повисли в воздухе, весомые, неоспоримые. Маск фыркнул, качая головой, но на этот раз это было вынуждено. «Чувство», — повторил он, махнув рукой, — «это просто нейроны, стреляющие химикатами в твоем мозгу, и ИИ может симулировать эмоции.
Это просто вопрос времени, прежде чем люди не смогут отличить». Киану наклонил голову, обдумывая это. Затем он сделал что-то неожиданное, он повернулся к аудитории.
«Скажите мне кое-что», — сказал он, оглядывая толпу, устанавливая зрительный контакт с как можно большим количеством людей. «Вы когда-нибудь плакали во время фильма?» Шепот согласия прокатился по толпе. Некоторые кивали, другие улыбались.
«Вы когда-нибудь смеялись над шуткой, которая на самом деле не была такой уж смешной, но ее рассказал кто-то, кого вы любите?» Еще больше кивков. Киану снова улыбнулся. «А вы когда-нибудь теряли кого-то? Действительно теряли кого-то, и чувствовали что-то внутри себя, что никакой алгоритм никогда не сможет объяснить».
Тишина была оглушительной. Затем где-то в аудитории одинокий голос ответил «Да». Это было едва громче шепота, но этого было достаточно.
Челюсть Маска напряглась. Киану откинулся назад, выглядя удовлетворенным, словно дебаты уже закончились. «В этом разница, Илон», — сказал он.
«ИИ может воспроизводить логические паттерны и даже внешность, но он не может понять потерю. Он не может дорожить воспоминаниями. Он не может бояться неизвестного или надеяться на будущее.
Он не может любить». Медленно нарастающие аплодисменты начались с задних рядов. Они распространились ряд за рядом, как волна.
Маск заерзал в своем кресле, теперь явно чувствуя себя неуютно. Его ИИ-клон все еще стоял на экране позади него, жутко совершенный, но внезапно пустой. Киану указал на него.
«Ты можешь создать тысячу версий меня», — сказал он. «Они могут выглядеть лучше, звучать лучше. Они могут имитировать меня, но они никогда не будут мной.
И поэтому они никогда не заменят меня». Аплодисменты стали громче. Пальцы Маска слегка постукивали по его колену.
Он ненавидел проигрывать. И что еще хуже, он знал, что проигрывает на глазах у всего мира. В отчаянной попытке вернуть себе позиции, Маск сухо усмехнулся, качая головой.
«Так каков твой план, Киану?» — спросил он, заставляя себя ухмыльнуться. «Ты собираешься бороться с ИИ? Пытаться остановить прогресс? Притворяться, что мир не меняется?» Выражение лица Киану изменилось. «Нет», — сказал он просто.
«Я собираюсь направлять его». Аудитория замерла. Даже ухмылка Маска дрогнула.
«Что ты имеешь в виду?» — спросил он, его голос был чуть быстрее, чем обычно. Киану выдохнул, затем выдал бомбу. «Я не избегал ИИ», — сказал он.
«Я его строил». Глаза Маска расширились, аудитория взорвалась. Киану подождал, позволяя реакции улечься, прежде чем продолжить.
«Я провел последние пять лет, инвестируя в ИИ, не для того, чтобы заменить людей, а чтобы помочь им, чтобы защитить искусство, чтобы убедиться, что творчество остается человеческим, потому что ИИ — не враг. Враг — это люди, которые решают, как его использовать». Маск сидел замороженный.
Впервые за весь вечер ему нечего было сказать. Сила полностью сместилась. Киану Ривз уже не просто дебатировал с ним, он побеждал.
Толпа все еще реагировала на откровение Киану. Шепот возбуждения и шока прокатывался по переполненному аудиториуму. Чат в прямом эфире двигался так быстро, что его было почти невозможно прочитать.
Киану Ривз, голливудская икона, человек, которого Илон Маск только что целый час пытался представить устаревшим и неактуальным, все это время тайно участвовал в разработке ИИ. И не просто какого-то ИИ, а ИИ, предназначенного для защиты и усиления человеческого творчества, а не для его замены. Это был не просто ответ, это был шах и мат.
Маск впервые за весь вечер выглядел действительно выбитым из колеи. Его ухмылка исчезла, сменившись чем-то более холодным, расчетливым, неуверенным. Он несколько раз моргнул, ерзая в своем кресле, словно пытаясь осмыслить то, что только что произошло…
