«Твоя карьера окончена, Киану». Крикнул Маск в догонку Киану Ривзу. Его ответ потряс весь Мир…

Посмотри на шахматы. ИИ превзошел каждого человеческого гроссмейстера. Посмотри на медицину.

ИИ диагностирует болезни быстрее врачей. Ты действительно веришь, что Голливуд, индустрия, построенная на иллюзии, это единственное место, где ИИ не будет доминировать?» Киану не ответил сразу. Вместо этого он дал моменту дышать, оглядывая аудиторию, словно обращаясь к ним напрямую.

Затем он повернулся обратно к Маску, его голос был спокоен. «Я не думаю, что ИИ будет доминировать», — сказал он. «Я думаю, он покажет, что действительно важно».

Маск фыркнул, качая головой. «Это звучит как то, что люди говорят прямо перед тем, как стать устаревшими». Киану усмехнулся, медленно кивая.

«Возможно, ты прав», — признал он. «Может быть, ИИ изменит все. Может быть, Голливуд станет ничем иным, как алгоритмами, предсказывающими, что люди хотят увидеть, еще до того, как они сами это поймут.

Может быть, актеров заменят. Может быть, человеческое творчество уйдет в историю». Маск ухмыльнулся, чувствуя победу.

Но Киану продолжил, его тон едва заметно изменился. «Позволь мне спросить тебя кое-что, Илон…» Его глаза впились в глаза Маска, и внезапная энергия в комнате снова изменилась.

«Если ИИ настолько превосходит, если он может точно предсказать, чего хотят люди, то почему люди все еще удивляют друг друга?» Ухмылка Маска дрогнула, Киану слегка наклонился. «Почему люди все еще неожиданно влюбляются? Почему они смеются над шутками, которых не ожидали? Почему они плачут над фильмами, концовку которых уже знают?» Он сделал паузу, наблюдая, как меняется выражение лица Маска. «Потому что мы непредсказуемы, и это то, чего ИИ никогда не поймет».

Тишина, которая последовала, была оглушительной. Аудитория замер(ir) замерла, ловя каждое слово. Живой чат трансляции взорвался, люди спорили, аргументировали, но в основном соглашались.

Маск сидел неподвижно, его рот был сжат в тонкую линию. Он знал, что проиграл этот раунд, но еще не был готов сдаться. Глубоко вздохнув, он заставил себя улыбнуться, хотя было ясно, что это стоило ему усилий.

«Хорошо, Киану», — сказал он, его голос стал легче, почти насмешливым. «Это было поэтично, я признаю. Но давай поговорим о реальном мире.

Голливуд управляется не философией, а экономикой. И суть в том, что ИИ дешевле людей. Ему не нужны перерывы, он не требует гонораров, он не стареет.

Студиям плевать на непредсказуемость, их волнует прибыль. Так что произойдет, когда фильмы, созданные ИИ, начнут приносить больше денег, чем созданные людьми? Что произойдет, когда аудитория решит, что ей больше не нужны настоящие актеры?» На этот раз улыбка Киану исчезла. Он сделал вдох, медленно кивая, словно признавая вес вопроса.

Затем он посмотрел в аудиторию. «Это вопрос не ко мне», — сказал он. «Это вопрос ко всем вам».

Камера прошлась по толпе, люди обменивались взглядами, некоторые кивали, некоторые выглядели неуверенно. Затем Киану повернулся обратно к Маску. «Потому что, в конце концов, Илон, не технология формирует человечество, а человечество формирует технологию».

Комната замерла. Челюсть Маска напряглась. Он открыл рот, затем закрыл его.

Миллиардер, который гордился тем, что у него всегда есть ответ, внезапно остался без слов. Киану выдохнул, выглядя задумчивым. «Я думаю, настоящий вопрос», — добавил он, — «не в том, заменит ли нас ИИ, а в том, позволим ли мы ему это сделать».

Толпа взорвалась. Аплодисменты были оглушительными. Маск сидел замороженный, уставившись на Киану, условно пытаясь осмыслить, что только что произошло.

Дебаты еще не закончились, но что-то изменилось. Он больше не контролировал ситуацию, и он это знал. Энергия в комнате изменилась.

Аплодисменты все еще гремели по аудитории, но теперь было что-то глубже, что-то невысказанное. Киану Ривз не только переиграл Илона Маска в дебатах, он изменил саму природу разговора. Это было уже не просто об ИИ, это было о человечестве, о сущности того, что делает людей незаменимыми.

И впервые за весь вечер Маск, казалось, почувствовал это. Его хватка слегка усилилась на подлокотниках кресла, его обычная ухмылка теперь сменилась чем-то гораздо более расчетливым. Камеры уловили это, мимолетную вспышку напряжения в его глазах, осознание того, что он теряет аудиторию.

Он уже не просто дебатировал с Киану Ривзом, он дебатировал с идеей, с философией, с чем-то гораздо большим, чем он сам. Маск глубоко вдохнул, заставив себя усмехнуться. «Хорошо,

Киану», — сказал он, качая головой, словно забавляясь, хотя его голос нес слабый оттенок разочарования. «Ты приводишь убедительные аргументы, правда. Но давай вернемся к реальности на секунду».

Он наклонился вперед, положив локти на колени. Его голос понизился ровно настолько, чтобы создать ощущение интимности, словно он говорил только с Киану. «Ты говоришь, что ИИ не может заменить человечество, что он не может воспроизвести творчество.

Но позволь мне сказать тебе кое-что. Не нужно заменять что-то, чтобы сделать его неактуальным». Аудитория зашумела, чувствуя смену стратегии.

Маск больше не пытался победить одной только логикой. Он шел на эффект, на зрелищность. Он взглянул на огромный LED-экран позади них и взмахом руки изменил изображение.

На экране появилась идеально реалистичная цифровая версия Киану Ривза. Толпа ахнула. Вот он, идентичный во всем, от наклона головы до малейшего изменения в выражении лица.

Это было жутко. Цифровой Киану поднял руку, моргнул и улыбнулся с пугающей идеальной точностью. Маск указал на него.

«Это ИИ», — сказал он триумфально. «Ему не нужно заменять тебя, Киану. Ему просто нужно быть достаточно хорошим, чтобы люди перестали заботиться».

Комната погрузилась в неловкое молчание. Некоторые люди шептались друг с другом. Другие в шоке смотрели на экран.

ИИ-Киану был безупречен. Это было ужасающе. Это было будущее…