Свекровь с сыном улетели в Дубай на деньги невестки, оставив ее сидеть дома с детьми. Тогда невестка достала папку с документами на квартиру, где жила свекровь и начала набирать ЭТОТ номер телефона
«Не смей», — в голосе Олега звучала неприкрытая угроза. «Если ты это сделаешь…» «Что?» — перебила его Светлана. «Что ты сделаешь, Олег? Разведешься со мной? Бросишь детей? Давай, договаривай». Он замолчал, тяжело дыша в трубку.
Наконец произнес: «Я этого так не оставлю. Мама не будет платить 30 тысяч, и точка». «Тогда ей придется съехать», — спокойно ответила Светлана.
«У нее есть ровно месяц, чтобы найти другое жилье. И этот срок я не продлю ни на день». «Мы еще поговорим об этом», — прорычал Олег и отключился.
Светлана медленно положила телефон на стол, чувствуя смесь опустошения и странного облегчения. Все карты наконец были выложены. Отступать больше некуда, только вперед.
Следующие дни прошли в напряженном молчании. Олег почти не появлялся дома, задерживаясь на работе или ночуя у матери. Когда он все же приходил, то едва говорил со Светланой, лишь коротко отвечая на ее вопросы о работе и быте.
С детьми он старался быть прежним: играл, читал на ночь сказки, возил в парк. Но стоило им лечь спать, как дом погружался в гнетущую тишину. Однажды вечером, когда Светлана сидела на кухне с ноутбуком, просматривая счета, Олег неожиданно сел напротив.
«Я много думал», — начал он без предисловий. «И нашел компромисс». Светлана подняла глаза от экрана, внутренне готовясь к очередному раунду переговоров.
«Я слушаю». «Двадцать пять тысяч», — Олег положил перед ней листок с расчетами. «Мама будет платить пятнадцать, а я добавлю еще десять из своих личных денег.
Не из семейного бюджета». Светлана внимательно изучила цифры. «Почему не тридцать? Почему я должна терять пять тысяч каждый месяц?» «Потому что это моя мать, черт возьми», — Олег стукнул кулаком по столу. «Я не могу требовать с нее полную рыночную цену». «Можешь», — спокойно возразила Светлана.
«Но не хочешь. И предлагаешь мне принять на себя часть твоих моральных обязательств». Олег сжал переносицу, пытаясь сдержать раздражение.
«Светлана, давай будем реалистами. Если ты настоишь на своем, это будет конец. Нашему браку, нашей семье, всему.
Ты готова пойти на это из-за пяти тысяч?» «Не из-за пяти тысяч», — покачала головой Светлана. «Из-за принципа. Твоя мать должна понять, что больше не может манипулировать нами.
Что наша семья и наши дети важнее ее комфорта». «Но это же компромисс. Я предлагаю решение, при котором все остаются более-менее довольны».
Светлана задумалась. Предложение Олега не было идеальным, но оно было значительно лучше текущей ситуации. И если он действительно будет доплачивать из своих личных средств, а не из семейного бюджета…
«У меня есть условия», — наконец сказала она. «Мы заключаем официальный договор аренды. С пунктом о том, что в случае задержки платежа более чем на две недели договор автоматически расторгается».
«Зачем такие строгости?» — поморщился Олег. «Потому что я не верю твоей матери», — прямо ответила Светлана. «И хочу иметь юридические основания для выселения, если она снова начнет играть в свои игры».
Олег долго молчал, глядя на разделяющий их стол, словно тот был линией фронта. «Хорошо», — наконец сказал он. «Но договор должен быть составлен так, чтобы не унижать маму.
Никаких пунктов типа «в случае нарушения — выставить вещи на улицу» и прочего». «Я составлю стандартный договор аренды», — кивнула Светлана. «Такой же, какой используется для любых других арендаторов.
Без унижений, но и без поблажек». «По рукам», — Олег протянул ладонь через стол. Светлана помедлила, потом пожала ее.
Рука мужа была холодной и напряженной, как и атмосфера между ними. Договор был составлен и подписан. Ирина Михайловна держалась с оскорбленным достоинством, демонстративно не глядя на невестку во время процедуры подписания.
Зато с сыном была особенно ласкова, постоянно благодарила его за защиту и поддержку. Светлана не обращала внимания на эти театральные жесты. Для нее важен был результат.
Свекровь обязалась платить аренду, пусть и не полную сумму, а значит, можно было начать копить деньги на Петину операцию. Однако она понимала, что это победа — лишь временное перемирие. Настоящая проблема была глубже.
Ее муж оказался не способен поставить интересы своей новой семьи выше желаний матери. И это понимание грызло изнутри, отравляя даже те редкие моменты, когда они с Олегом находили общий язык. Вскоре произошло то, чего Светлана втайне ожидала.
Свекровь внесла первый платеж вовремя, второй — с недельной задержкой, а к третьему месяцу начались привычные отговорки. «Понимаешь, Светочка», — Ирина Михайловна говорила медовым голосом по телефону, — «у меня возникли небольшие затруднения. Пришлось помочь подруге, у нее сложная ситуация, не могла отказать.
Может, в этом месяце я заплачу чуть меньше? Скажем, десять тысяч. А в следующем — погашу долг».
«Нет», — твердо ответила Светлана. «Мы договорились о двадцати пяти тысячах ежемесячно. Если вам не хватает своих пятнадцати, попросите у Олега его десять, но полную сумму я жду не позднее пятого числа».
«Какая ты, однако, черствая», — вздохнула свекровь. «Ради каких-то денег готова мучить пожилую женщину». «Эти «какие-то деньги» идут на лечение вашего внука», — напомнила Светлана.
«И я не собираюсь отказывать ему в операции ради вашего комфорта». На том конце повисла пауза, потом раздалось раздраженное: «Хорошо, я поговорю с Олегом». Разговор с Олегом, как и ожидалось, не заставил себя ждать.
Он ворвался домой поздно вечером, когда дети уже спали, с красным от гнева лицом. «Что ты сказала маме?» — набросился он на жену. «Она в слезах.
Говорит, ты угрожала ей выселением». «Я сказала, что жду полную сумму не позднее пятого числа», — спокойно ответила Светлана.
«Как и прописано в договоре, который мы все подписали». «Но у нее правда трудности. Она помогла подруге с лечением».
«А нашему сыну кто поможет?» — Светлана скрестила руки на груди. «Твоя мать при деньгах помогает подругам, но жалеет эти же деньги для собственного внука». «Ты несправедлива», — Олег повысил голос. «Мама всегда помогала нам, сидела с детьми, готовила». «Когда ей удобно», — перебила Светлана.
«А когда нужны деньги на лечение Пети, сразу находятся другие приоритеты». Они снова стояли по разные стороны баррикад, и Светлана вдруг с пронзительной ясностью осознала, что это никогда не изменится. Что бы ни случилось, Олег всегда будет защищать мать и ее интересы.
Всегда будет оправдывать ее действия, даже когда они идут вразрез с благополучием его собственных детей. И тогда она приняла окончательное решение. «Я подаю на развод», — тихо сказала Светлана.
Олег осекся на полуслове, уставившись на нее с недоверием. «Что?» «Я подаю на развод», — повторила она тверже. «Я больше не могу и не хочу жить в браке, где мой муж ставит интересы своей матери выше здоровья наших детей».
«Ты с ума сошла?» — Олег побледнел. «Из-за каких-то денег разрушить семью?» «Не из-за денег», — Светлана покачала головой. «Из-за предательства.
Ты предал нас, Олег. Меня, Аню, Петю. Ты выбрал свою мать, и это твое право…
