Свекровь с сыном улетели в Дубай на деньги невестки, оставив ее сидеть дома с детьми. Тогда невестка достала папку с документами на квартиру, где жила свекровь и начала набирать ЭТОТ номер телефона
«Я вас слушаю». «Не по телефону», — свекровь говорила непривычно тихо. «Можем встретиться? Есть серьезный разговор».
Светлана мысленно перебрала возможные причины такого звонка. Скорее всего, очередные проблемы с арендной платой или новая попытка манипуляции. «Хорошо», — согласилась она.
«Завтра в 12, в кафе на углу Набережной. Мне нужно будет уйти через час, так что давайте сразу к делу». «Договорились», — Ирина Михайловна помолчала секунду.
«И… спасибо». Это «спасибо» насторожило Светлану больше всего. За годы знакомства со свекровью она не могла припомнить случая, когда та искренне ее благодарила.
На следующий день, оставив детей с соседкой, Светлана пришла в назначенное кафе на пять минут раньше. К ее удивлению, Ирина Михайловна уже была там, сидела за дальним столиком у окна. Она выглядела не такой ухоженной, как обычно: волосы собраны в простой пучок, минимум макияжа, одежда не броская.
«Здравствуйте», — Светлана села напротив. «Я вас слушаю». Свекровь заметно нервничала, перебирала пальцами салфетку, не смотрела в глаза.
«Я продаю кое-какие вещи», — начала она без предисловий. «Шубу, украшения, подписала договор с антикварным магазином на продажу старинной мебели». «И зачем вы мне это рассказываете?» — спросила Светлана, когда пауза затянулась.
«Я хочу съехать», — Ирина Михайловна подняла глаза. «Нашла комнату в коммуналке, недалеко от подруги. Недорого, хотя и не фонтан, конечно».
Светлана молчала, ожидая продолжения. Что-то не сходилось в этой внезапной перемене. «Дело в том», — свекровь сглотнула, — «что я не смогу заплатить за следующий месяц.
Вообще. Олег… Он отказался давать деньги.
Сказал, что не может больше выкраивать из бюджета, особенно теперь, когда нужно платить алименты». Вот оно что. Олег наконец перестал спонсировать мать за счет семьи.
«И?» — Светлана приподняла бровь. «Чего вы от меня хотите?» «Немного времени», — Ирина Михайловна опустила глаза. «Мне нужно две недели, чтобы продать вещи и переехать.
Я понимаю, что по договору должна освободить квартиру немедленно, если не плачу. Но я прошу дать мне эти две недели. Без оплаты.
А потом я съеду, и ты сможешь сдавать квартиру кому захочешь». Светлана внимательно изучала лицо свекрови. Там не было привычного высокомерия или притворной жертвенности.
Впервые за все годы знакомства Ирина Михайловна говорила с ней как с равной, без манипуляций, просто формулируя просьбу. «Почему вы решили съехать именно сейчас?» — спросила Светлана. «Три года жили бесплатно, могли бы и дальше судиться, апеллировать к родственным связям».
«Потому что я устала», — неожиданно честно ответила свекровь. «Устала быть причиной раздора между сыном и невесткой. Устала чувствовать себя нахлебницей.
И… я виновата перед тобой и внуками». Светлана с трудом сдержала удивление. Признание вины от Ирины Михайловны? Невероятно.
«В чем именно вы виноваты?» — спросила она, желая услышать это прямо. Свекровь тяжело вздохнула. «Я эгоистично пользовалась твоей добротой…
