Свекровь не знала, кем я работаю. Она вылила на меня тарелку супа, сказав:»Ты никто, никакого толку от тебя, ПРОВАЛИВАЙ пока я еще добрая». Но на следующий день ОЦЕПЕНЕЛИ от новости…

Первые месяцы брака были счастливыми. Мы строили планы, мечтали о будущем, проводили вместе все свободное время. Но постепенно отношение Андрея ко мне менялось. Все чаще он задерживался на работе, все реже интересовался моими делами. А еще он стал водить к нам домой коллег — якобы для неформальных встреч, но, как я теперь понимаю, чтобы похвастаться красивой квартирой и послушной женой. На этих встречах я всегда была «женой Андрея». Не Алиной, не личностью — функцией. Я готовила закуски, улыбалась, поддерживала разговор, но никогда не была собой.

Хуже всего были визиты к свекрови. Каждое воскресенье — как на каторгу. Людмила Николаевна с каждым разом становилась все более язвительной, Андрей все меньше меня защищал. Эти ужины превратились в еженедельную пытку.

Параллельно я продолжала руководить компанией. Гранд Инвест рос, открывал новые направления, поглощал конкурентов. Я работала по 12–14 часов, проводила сложные переговоры, принимала стратегические решения. А потом возвращалась домой и превращалась в безработную жену, слушала снисходительные комментарии мужа о том, как прошел его рабочий день.

Ирония ситуации заключалась в том, что я прекрасно знала, как на самом деле обстоят дела у Андрея на работе. Еженедельные отчеты показывали, что его результаты были средними, а карьерный рост — следствием не столько талантов, сколько протекции матери и умения присваивать чужие достижения.

С Людмилой Николаевной была отдельная история. Как начальник отдела кадров, она имела репутацию жесткого, но эффективного руководителя. Однако внутренние расследования, которые я инициировала после нескольких анонимных жалоб, показали, что она злоупотребляла властью, продвигала своих людей, игнорировала нарушения некоторых сотрудников, создавала токсичную атмосферу в коллективе. Я была на грани того, чтобы отстранить ее от должности, но медлила — не хотела, чтобы личные отношения влияли на деловые решения.

Так продолжалось восемь месяцев. Восемь месяцев двойной жизни, которая высасывала все силы. Восемь месяцев лжи, которая разъедала меня изнутри. Восемь месяцев брака, который трещал по швам. И вот теперь этот финальный аккорд: борщ на платье, «нищебродка, проваливай отсюда» и смех мужа, который должен был защищать.

Я сидела в машине, глядя на вечерний Киев через лобовое стекло, и понимала: завтра все изменится. Завтра я наконец освобожусь от этой душащей лжи. Когда я вернулась домой, первым делом собрала вещи Андрея. Не все — это заняло бы слишком много времени, — только самое необходимое. Сложила их в чемодан и поставила у входной двери. Затем вызвала мастера и сменила замки.

К десяти вечера все было готово. Телефон разрывался от звонков и сообщений Андрея. Я не отвечала. Мне нужно было время, чтобы подготовиться к завтрашнему дню. Я сидела за кухонным столом с чашкой чая и мысленно прокручивала последние месяцы нашей совместной жизни, пытаясь понять, когда все пошло не так.

Возможно, первые звоночки прозвучали уже через месяц после свадьбы, когда мы были приглашены на день рождения одного из коллег Андрея. Там собралась почти вся команда отдела продаж Гранд Инвеста. Я нервничала: вдруг кто-то узнает меня? Но обошлось. В офисе я всегда была в строгих костюмах, с собранными волосами и минимумом косметики. А на вечеринку надела яркое платье и сделала эффектный макияж. Меня представили как жену Андрея — без фамилии, без истории, без личности.

Весь вечер я слушала, как мужчины обсуждают работу, сделки, перспективы. Андрей рассказывал о своих достижениях, многие из которых, я точно знала, принадлежали другим сотрудникам. «А чем вы занимаетесь, Алина?» — спросила меня жена одного из менеджеров. Прежде чем я успела ответить, Андрей положил руку мне на плечо и с улыбкой сказал: «Моя жена сейчас в творческом поиске. Правда, дорогая?» В его голосе звучала снисходительность, которую я раньше не замечала. Словно я была ребенком, который не может определиться с выбором игрушки.

«Я работала в финансовом секторе», — начала я, но Андрей снова перебил: «Алина немного преувеличивает. Она была ассистентом в бухгалтерии небольшой фирмы. Но у нее хорошие кулинарные таланты. Вы должны попробовать ее пироги». Я застыла с открытым ртом. Это была откровенная ложь. Я никогда не говорила ему, что работала ассистентом в бухгалтерии. Откуда он взял эту историю?

Вечер продолжался, а я наблюдала за Андреем новыми глазами. Он был в центре внимания, шутил, рассказывал истории о работе, в которых всегда выглядел героем. И постоянно делал мне мелкие замечания, завернутые в комплименты: «Алина у меня немного рассеянная, но очень милая», «Жена не очень разбирается в бизнесе, зато прекрасно готовит», «Она все еще путается в названиях наших проектов, представляете?» Каждый раз после таких фраз он смотрел на меня с улыбкой, но в глазах читалось: «Сиди тихо, это мой вечер».

По дороге домой я спросила его напрямую: «Зачем ты сказал, что я была ассистентом бухгалтера? Я никогда этого не говорила». — «А какая разница?» — он пожал плечами. — «Не могу же я сказать, что моя жена нигде не работает. Это выглядело бы странно». — «Но ты мог сказать правду: что я работала в международных компаниях, что у меня хорошее образование». — «И все стали бы задавать вопросы, на которые у тебя нет ответов», — отрезал он. — «Расслабься, Алина. Это была просто вечеринка. Никто не запоминает такие детали».

Но я-то запомнила. И заметила, как изменилось его отношение ко мне на публике. Дома он все еще был внимательным и заботливым, но стоило нам оказаться в компании его коллег или друзей, Андрей превращался в снисходительного ментора, который снисходит до своей милой, но не очень умной жены.

Второй эпизод произошел через два месяца после свадьбы. Мы устроили ужин для его коллег у нас дома. Я весь день готовила, стараясь произвести впечатление, хотя сейчас не понимаю, зачем мне это было нужно. Среди гостей был Сергей Матвеевич, тот самый начальник отдела продаж, мой прямой подчиненный, с которым я регулярно проводила планерки в офисе. К счастью, он не узнал меня дома — я выглядела совсем иначе, да и не ожидал он увидеть своего босса в роли жены рядового менеджера.

Ужин проходил гладко, пока разговор не зашел о новой стратегии компании. «Этот новый курс на диджитализацию — полный бред», — заявил Андрей, разливая вино. — «Клиенты в нашем сегменте предпочитают личный контакт, а не какие-то там онлайн-кабинеты». Я чуть не поперхнулась. Новый курс на диджитализацию был моей инициативой, тщательно просчитанной и уже показывающей первые результаты. Внедрение онлайн-кабинетов для ключевых клиентов сократило время обработки заявок на 30% и увеличило конверсию продаж.

«Не знаю, Андрей», — осторожно возразил Сергей Матвеевич. — «Первые результаты впечатляют. К тому же, это решение руководства». — «Руководство не всегда понимает, что происходит на передовой», — отмахнулся Андрей. — «Этот загадочный Громов, которого никто не видел, вообще в курсе, как строится работа с клиентами?»..