Старшеклассники после выпускного толпой надругались над учительницей в подвале. Весь город ОЦЕПЕНЕЛ, увидев, что сделал директор школы…

сказал Филипп, выдавая всё на одном дыхании, понимая, как тяжело будет сосредоточиться, чтобы признаться в этом в следующий раз. Жена, которая стояла рядом, не знала, как реагировать на происходящее, потому что, казалось бы, школа — одно из самых безопасных мест, но, видимо, женщине вообще нигде нельзя было быть в безопасности. «Какой ужас! И что теперь с ними будет? Что, теперь поймают всех? Кошмар какой! Может, они были пьяны?» — спросила супруга.

Мария уже искала им оправдания, как и все те, которые машинально винили во всём жертву. «Это их не оправдывает. Но самое противное было то, что они были не настолько пьяны, чтобы это могло хоть как-то смягчить отношение к ним после случившегося.

Поскольку всем уже восемнадцать, я надеюсь, что, когда дело дойдёт до разбирательства, их посадят», — сказал мужчина. «Ты что, они же дети совсем. У них впереди учёба, и ты же, считай, всю жизнь им изуродуешь», — сказала Мария.

Филипп посмотрел на неё с удивлением. Он явно не ожидал, что она окажется из тех, кто будет заниматься обвинением жертвы. Это Филипп увидел всё своими глазами.

Это он успокаивал несчастную учительницу, которая всё отдала ради этих детей, которая старалась выбить для них лучшие места, возила их по всем экскурсиям, отпрашивала занятия и сказала, что она их любимая учительница. Но были те, кто видел в ней только объект. И сейчас супруга его, которая стояла прямо перед ним, защищала уродов, которых нельзя было назвать людьми, не то что детьми, а то, что они ей жизнь изуродовали — ничего.

«Дети не дети, уже достаточно взрослые, чтобы нести ответственность за свои поступки. Так что пусть теперь получают по полной программе. Все обвиняют жертву, пока сами не оказываются на её месте», — довольно резко сказал Филипп. Жена только отрицательно покачала головой. Как бы выражая своё сочувствие, но он уже знал, что она не сочувствует, у неё были и совсем другие мысли в голове.

Как наверняка будут у всех тех, когда появятся первые новости. Все ополчатся против молодой учительницы, видимо, поэтому она и не собиралась инициировать открытие дела, потому что знала, что её заклюют, решат, что она испортит молодым ребятам жизнь. Филипп Владимирович, первым делом после ужина, который так и не завершился, позвонил своему брату, потому что это был единственный человек, который мог поддержать его, помочь ему достучаться до родителей и вообще достойно наказать их.

Роберт предложил встретиться. Тогда Филипп, уже совершенно разбитый, предложил увидеться на следующий день. Когда Роберт приехал, Филипп был ещё в худшем настроении, чем вчера.

Он проснулся, и в груди у него была надежда, что всё, что случилось, на самом деле просто его больное воображение, плохой сон. Но всё оказалось реальностью. И настолько всё было отвратительно, настолько в его голове всё сложилось в единую жуткую картину, что он ярко вспомнил, как своими глазами увидел это преступление и как сначала застыл в изумлении.

Это он оттаскивал мальчишек, это он вышвыривал их из кабинета, не чувствуя даже собственных ног. Потом же всё рассказал Роберту. Тот был в шоке, что сначала даже не знал, как реагировать.

«Ужас какой! Я даже не думал, что такое может случиться в школе», — сказал Роберт, качая головой, полностью погружаясь в тягучие мысли, которые теперь мучили его. «Давно тебе говорил, надо уходить со школы. Это уже не такое место, как было в наше с тобой время.

Это притон. Они воспитывают из них зверей и потребителей, а потом во всём будет виновата школа». Пока Роберт разговаривал, брат его только кивал.

Потому что здесь была настоящая правда. Филипп чувствовал, что разваливается, не может ничего с собой поделать, постоянно прокручивает в голове случившееся. «Ты хочешь, чтобы я отомстил? Ты меня позвал для этого?» — спросил он, наблюдая за действиями брата, понимая, что сам на этот разговор уже не решится…