Сорок гостей, три дня пьянки и долг в 300 тысяч! Так отметили юбилей свекрови в моей квартире, пока я лежала в реанимации. Вернувшись, я сказала только одну ФРАЗУ…
И о том, как болезнь, приблизив ее к смерти, дала ей возможность переосмыслить жизнь. Анна вспомнила больничную палату, тиканье медицинской аппаратуры, тяжелые лекарственные сны. Когда-то она читала, что у людей, переживших клиническую смерть, часто меняется система ценностей.
Они перестают бояться мелочей, не терпят фальши, начинают больше ценить время. Может с ней произошло что-то подобное? Она не умирала, но заглянула в глаза смерти, достаточно близко, чтобы что-то в ней изменилось. Раньше Анна беспокоилась, что о ней подумают люди, боялась конфликтов, старалась всем угодить.
Особенно свекрови, казалось, что если проявить достаточно терпения и доброты, та примет ее. Теперь Анна понимала, это была иллюзия. Галина Николаевна никогда не приняла бы ее, потому что не хотела делить сына ни с кем.
А Олег? Олег всегда выбирал мать, и это никогда не изменится. Телефон в руке вдруг зазвонил, вырывая из размышлений. На экране высветилось имя двоюродной сестры.
«Анька, ты как?» В голосе Марины звучало искреннее беспокойство. Нормально, Анна попыталась собраться. Только устала.
Тетя Валя мне только что звонила, говорит, что-то с твоим лицом, было не то, когда она тебя домой привезла. «Что случилось?» Анна глубоко вздохнула и честно ответила, «Я выгнала Олега». «Что? Почему?» опешила Марина.
«Потому что пока я в реанимации лежала, он с мамашей своей, устроил в моей квартире вакханалию на 50 человек, разгромил все, и еще кредит взял на юбилей маменьки». «Триста тысяч, Марин!» В трубке повисла ошеломленная тишина. «Ни фига себе, наконец выдохнула сестра.
Этот маменькин сынок совсем сдурел? А квартира сильно пострадала?» «Очень», Анна почувствовала, как к глазам подступают слезы. «Ремонт насмарку, мебель испорчена, вещи поломаны. Сволочи!» В голосе Марины звенела ярость.
«Ты знаешь что, я сейчас к тебе приеду. Вместе разберемся с этим бардаком». «Не надо», Анна покачала головой, хотя сестра не могла этого видеть.
«Я справлюсь. Правда. Мне сейчас нужно побыть одной, все обдумать.
К тому же, я жутко устала». «Уверена?» недоверчиво спросила Марина. «Ты только из больницы, а там такой кошмар».
«Уверена. Просто высплюсь, а завтра начну разбираться с этим. Всем.
Спасибо, что позвонила». Закончив разговор, Анна медленно обвела взглядом комнату. Прибраться здесь самостоятельно невозможно, нужна профессиональная клининговая бригада.
Да и сил не было даже на то, чтобы освободить кровать от чужих вещей. За окном окончательно стемнело. Анна нашла в шкафу чистое постельное белье, расстелила его на диване в гостевой комнате, которая пострадала чуть меньше остальных, и легла, даже не поужинав.
Тело гудело от усталости, а в голове крутились обрывки сегодняшних разговоров, перемежаясь с воспоминаниями о больнице. Через неделю жду полного возмещения ущерба, собственные слова отдавались в ушах. Получится ли заставить их платить? Галина Николаевна явно не из тех, кто быстро сдается.
Но и Анна больше не та запуганная девочка, которой была еще месяц назад. Странное спокойствие окутывало ее, как теплое одеяло. Впервые за долгое время она чувствовала себя по-настоящему свободной.
Пусть вокруг разгром и неизвестность, но теперь ее жизнь принадлежит только ей. Никаких компромиссов, никаких уступок, никакого притворства. С этой мыслью Анна провалилась в глубокий, исцеляющий сон, первый за много недель.
Утро началось с мерзкого, настойчивого звонка в дверь. Анна с трудом открыла глаза, дезориентированная с просонья. Где она? Что это за комната? Вчерашние события обрушились в сознание лавиной, больница, возвращение домой, разгром, конфликт, уход Олега.
И почему в такую рань звонят в дверь? Звонок не прекращался. Кто-то настойчиво, со стервенением, давил на кнопку. Анна поднялась, чувствуя, как болит все тело.
Рано после операции отзывалась тупой, ноющей болью при каждом движении. «Иду, иду», — пробормотала она, накидывая халат. В дверном глазке обнаружилась Галина Николаевна в сопровождении полной женщины средних лет с ведром и шваброй.
«Открывай, Анечка!» Голос свекрови звучал неестественно бодро. «Мы пришли тебе помогать». Зину привела, как обещала.
Анна прислонилась лбом к прохладной двери, собираясь с мыслями. Меньше всего ей хотелось видеть эту женщину, но, с другой стороны, уборка действительно была необходима. «Доброе утро», — произнесла она, открывая дверь.
«Не ожидала вас так рано». «А мы решили пораньше начать». Галина Николаевна бесцеремонно протиснулась в прихожую.
«Времени-то сколько?» «Почти девять». «Зина, проходи, не стесняйся». Женщина с ведром робко кивнула и протиснулась следом.
От нее пахло дешевыми сигаретами и каким-то простым мылом. «Так, Анечка, ты не беспокойся, мы тут все сами». Свекровь деловито осматривалась, словно вчерашнего конфликта, и не было.
«Зина у нас мастер чистоты». Она даже не такое отмывала, правда, Зиночка? Ага, неопределенно буркнула женщина, разглядывая масштаб работы. «Только тут на полдня минимум».
«Справишься», — отрезала Галина Николаевна. «А мы с Анечкой пока чайку попьем, поговорим». Она открыла рот, чтобы возразить, но свекровь уже потащила ее на кухню, ловко обходя завалы мусора.
«Ты садись, садись», — хлопотала она, открывая один за другим кухонные шкафчики. «Я тебе сейчас чайку заварю». «Где у тебя заварка?» «Вот»…
