Сорок гостей, три дня пьянки и долг в 300 тысяч! Так отметили юбилей свекрови в моей квартире, пока я лежала в реанимации. Вернувшись, я сказала только одну ФРАЗУ…

Прихожая напоминала поле боя.

На полу валялись смятые салфетки, какие-то фантики, окурки. Анна медленно прошла вперед, с нарастающим ужасом, осматривая собственное жилище. В гостиной было еще хуже.

На новом светлом паркете темнели следы пролитого вина и коньяка. Диван был завален какими-то вещами. На журнальном столике громоздились грязные тарелки с остатками еды, пустые и полупустые бутылки, окурки в импровизированных пепельницах, кофейных чашках и блюдцах.

Один из любимых фикусов Анны, за которым она ухаживала несколько лет, был переломлен почти у основания, в горшке с землей торчали окурки. «Господи!» — прошептала Анна, чувствуя, как подкашиваются ноги. Она прошла на кухню, открыла дверь и застыла.

Мойка была завалена горой грязной посуды, на столе стояли тарелки с засохшей едой, пол был липким от пролитых напитков. В спальне обнаружилась разобранная кровать с грязным бельем, по всей комнате были разбросаны чьи-то вещи, явно не ее и не Олега. В ванной в корзине для белья валялась куча полотенец и каких-то женских купальников.

Это невозможно. Это какой-то абсурд. Анна опустилась на краешек дивана, задыхаясь от нахлынувших эмоций.

Еще четыре месяца назад они с Олегом закончили ремонт в этой квартире. Вложили все сбережения, брали кредит, который еще не выплатили. Анна помнила, как они выбирали обои в спальню, как долго искали идеальную плитку для ванной, сколько сил было вложено в выравнивание стен.

А на полу в гостиной итальянский паркет, на который она копила два года. И теперь все это уничтожено. За каких-то три недели, пока она лежала в реанимации, балансируя между жизнью и смертью.

Дрожащими руками Анна достала из сумки телефон. Набрала номер мужа. Длинные гудки.

Потом короткие, сбросил. Ну уж нет, так просто ты не отделаешься, пробормотала она, набирая снова. На этот раз Олег ответил.

«Да? Привет, Ань. Ты уже дома?» Олег, что здесь произошло? Голос срывался. «А, это…» Он замялся.

«Ты только не нервничай, ладно? У мамы был юбилей, 60 лет, помнишь? Ну и мы решили отметить у нас. Не беспокойся, все уберем, конечно. Отметить?» Анна почувствовала, как внутри поднимается волна гнева.

«Ты называешь это отметить? Да тут как будто рота солдат квартировала. Все разгромлено. Моя квартира, Олег.

Моя. В которой мы только закончили ремонт. Но что ты кричишь, Ань?» В голосе мужа звучало раздражение.

«Подумаешь, немного не убрались. Мама хотела как лучше, всех своих подруг пригласила, коллег. Ей же не каждый год 60 исполняется.

А у нее квартира маленькая, всех не вместит. Немного не убрались? Да тут все в дерьме. Паркет испорчен, обои заляпаны, цветы поломаны.

Кто все эти люди? Откуда женские купальники в ванной? Ань, я все объясню, вечером приеду. Только не нервничай, тебе нельзя, ты только из больницы.» Собственное бессилие и слабость после операции только усиливали чувство беспомощности. «Приезжай».

Сейчас, отчеканила она. У меня много вопросов. Олег снова начал что-то мямлить, но Анна уже отключилась.

Сидеть и смотреть на этот кошмар, просто не было сил. Она встала и медленно пошла по квартире, фотографируя на телефон все повреждения. Вот глубокая царапина на паркете, явно от передвинутой мебели.

Вот жирное пятно на новых обоях. Разбитая хрустальная ваза, подарок родителей на новоселье. Сломанная дверца шкафа.

Распоротый диван в гостевой комнате. Отвалившаяся плитка в ванной. Воспоминания накатывали волнами.

Вот они с Олегом познакомились на корпоративе. Она работала в бухгалтерии, он пришел новичком в отдел продаж. Красивый, высокий, улыбчивый.

Ухаживал красиво, цветы, рестораны, совместные поездки за город. Через полгода сделал предложение. Родители Анны были не в восторге, слишком быстро, говорили они, надо лучше узнать человека.

Но она была влюблена и уверена, что знает своего избранника достаточно хорошо. Первая встреча со свекровью Галиной Николаевной должна была насторожить. Женщина с цепким взглядом и неприятной манерой, перебивать собеседника, отнеслась к Анне с плохо скрываемым недовольством…