Сорок гостей, три дня пьянки и долг в 300 тысяч! Так отметили юбилей свекрови в моей квартире, пока я лежала в реанимации. Вернувшись, я сказала только одну ФРАЗУ…

Олеженька, она тебе не пара, заявила она сыну прямо при Анне. Тихоня какая-то. И одевается скромно.

Тогда Олег впервые проявил себя не с лучшей стороны. Вместо того, чтобы защитить любимую, начал убеждать мать, что Анна вообще-то симпатичная и у нее квартира своя. Уже тогда в этих словах прозвучал неприятный меркантильный подтекст, но Анна предпочла не замечать.

Потом были другие звоночки. Олег всегда ставил желание матери выше. Если она звонила в выходной и требовала приехать помочь с чем-нибудь, планы с Анной отменялись без обсуждений.

Отпуск организовывался с учетом того, что маме будет одиноко. Даже в медовый месяц он звонил своей матери каждый день и отчитывался, где они и что делают. Анна сфотографировала очередное безобразие, окурки в ее любимом цветочном горшке, и тяжело опустилась на стул.

Пришло сообщение от тети, как ты, родная. Все в порядке. Анна не ответила.

Что тут скажешь? Что вернулось с того света в полностью разгромленное жилье? Звук поворачивающегося в замке ключа заставил ее вздрогнуть. На пороге появился Олег, в дорогом костюме, с букетом цветов и виноватой улыбкой. Анечка, как я рад, что ты дома! Он попытался обнять ее, но она отстранилась.

Ты так похудела, милая. Что здесь произошло? Сухо спросила Анна, игнорируя его попытки проявить нежность. Олег положил цветы на стол, неловко потоптался, и начал сбивчиво объяснять.

Понимаешь, у мамы юбилей, 60 лет. Она давно планировала отпраздновать по-крупному. А тут ты в больницу попала так внезапно.

Мы сначала хотели в ресторане, но там такие цены дерут. И мама говорит, Олеженька, а давай у вас? Квартира большая, красивая, недавно отремонтированная. Ну я и … Согласился.

Ты не подумал, что это моя квартира? И что я лежу в реанимации, борюсь за жизнь, пока вы тут веселитесь? Ань, ну что за предъявы? Мы же семья. Моя мама, твоя мама. Я не мог ей отказать, пойми.

Да, перебрали немного, погуляли знатно. Немного не убрались, согласен. Но все можно исправить.

Немного? Анна кинула телефон с фотографиями на стол. Это ты называешь немного? Сколько человек тут было? Олег замялся, ну. Сначала человек 20.

Потом мамины одноклассники пришли. Девочки с ее работы. Соседи заглянули.

Моя двоюродная сестра со своими подругами. В общей сложности человек 40-50, наверное. 40 человек? В моей квартире? Анна задохнулась от возмущения.

А эти купальники в ванной? А, это … Они в сауну потом поехали, все вместе. Ну и переодевались здесь. Анна почувствовала, что у нее начинает кружиться голова.

Все происходящее казалось каким-то сюрреалистическим кошмаром. Неужели это ее жизнь? Неужели этот бесхребетный человек перед ней, ее муж? И сколько дней длилось это празднование? Спросила она, делая акцент на последнем слове. Три.

Три дня, признался Олег, отводя глаза. Мама сама хотела все убрать, но времени не было, а потом ты так внезапно вернулась. Три недели, Олег.

Я была в больнице три недели. Это не внезапно. Олег опустил голову, потом вдруг приободрился.

Мы все исправим, Анечка. Честное слово. Наймем клининг, купим новые обои, если надо.

Мама обещала помочь с уборкой. Анна смотрела на него и не узнавала. Как могла она выйти замуж за этого человека? Как не замечала раньше эту слабость характера, это постоянное желание угодить матери, в ущерб всему остальному.

А ты на что собираешься все восстанавливать? Спросила она. В каком смысле? В прямом. Клининг, новые обои, ремонт паркета, это все стоит денег.

Больших денег. Олег снова замялся, теребя рукав пиджака. Ну? Я думал, может у тебя есть какие-то сбережения? Анна почувствовала, как внутри что-то оборвалось.

Три недели в реанимации. Счет за лечение. Больничный на работе.

И он еще спрашивает про ее сбережения? А у тебя что, денег нет? Прямо спросила она. Ты, кажется, недавно премию получил? И вообще, если устраиваешь вечеринку на 50 человек, надо и деньгами на это располагать. Олег смотрел в пол, и это молчание говорило о многом.

Олег? Я взял кредит, выдавил он наконец. На юбилей мамы. 300 тысяч.

Анна почувствовала, как колени подгибаются. Сколько? 300 тысяч, повторил он уже увереннее. А что такого? У всех сейчас кредиты.

Буду выплачивать потихоньку. На что ты потратил такие деньги? Анна не могла поверить своим ушам. На алкоголь и закуски.

Не только. Олег заметно оживился. Мы маме шубу купили, она давно мечтала.

И золотой браслет с бриллиантами. И ресторан в первый день, там банкет был. И такси для всех гостей.

И… Анна подняла руку, останавливая этот поток. Подожди. Ты взял кредит на 300 тысяч, чтобы купить своей матери шубу и украшения, пока я лежала при смерти в больнице? Аня, это же было до того, как ты попала в больницу.

Мы планировали, откладывали. В голосе Олега звучали отчаянные нотки. А выплачивать буду я, это мои проблемы.

Твои проблемы? Она смотрела на него, как на чужого человека. То есть ты полгода будешь отдавать весь свой доход банку, а жить мы будем на что? На мою зарплату? Олег открыл рот, потом закрыл. Видимо, именно так он это и планировал, но сказать прямо не решался.

Анна медленно встала и подошла к окну. За стеклом был тот же весенний день, светило солнце, но внутри у нее словно что-то оборвалось. Она вдруг отчетливо осознала, что рядом с ней не муж, не партнер, не опора, а еще один иждивенец, который будет тянуть из нее деньги, силы, энергию.

Три недели назад, лежа на больничной койке под капельницами, слыша, как врачи обсуждают ее состояние, критическое, но есть шансы, Анна переосмыслила многое. Страх смерти оказался не таким пугающим, как страх прожить бессмысленную, нелюбимую жизнь. Тогда, в полубреду от лекарств, она поклялась себе, что если выживет, то больше не будет тратить время на фальшивые отношения, на людей, которые не ценят ее.

И вот теперь, глядя на суетящегося Олега, она понимала, это ее шанс начать все заново. Без этого инфантильного человека, без его властной матери, без бесконечных компромиссов и уступок. Олег, тихо произнесла она, поворачиваясь к мужу.

Я хочу, чтобы ты ушел. Что? Он непонимающе уставился на нее. Куда? К маме? Или куда хочешь? Но не сюда.

Ты больше здесь не живешь. Олег засмеялся, думая, что это шутка. Ань, ну ты чего? Из-за квартиры, что ли? Так мы все уберем, вернем, как было.

Нет, Олег. Не из-за квартиры. Из-за тебя.

Из-за того, что ты за человек. Когда я чуть не умерла, ты устраивал вечеринки. Когда я боролась за жизнь, ты тратил деньги на шубу для мамы.

Когда нам нужно было выплачивать кредит за ремонт, ты взял еще один, на безумный юбилей. Знаешь, это даже хорошо, что так случилось. Я наконец-то увидела, кто ты на самом деле.

Олег побледнел, потом покраснел, потом снова побледнел. Ты не можешь меня выгнать. Мы женаты.

Это наша общая квартира. Нет, это моя квартира, спокойно ответила Анна. Добрачное имущество, помнишь? Мы не оформляли совместную собственность.

У тебя есть час, чтобы собрать вещи первой необходимости. Остальное заберешь потом, когда я буду на работе. Олег начал что-то говорить, потом кинулся к телефону.

Сейчас маме позвоню. Она тебе объяснит. Нет, Анна подняла руку…