Скажи спасибо, что ЭТОМУ твоему, разрешили здесь жить. Свекровь покосилась на моего сына, от первого брака. Видимо, забыла, в чьей квартире она живет уже третий месяц. Пришлось НАПОМНИТЬ…

Ирина нахмурилась. «Что значит “нельзя”? Мы же договаривались: час в день после уроков». «Она сказала, что у меня испортится осанка и зрение», – пожал плечами мальчик.

«И вообще, лучше книжки читать». «Ты и так читаешь», – удивилась Ирина. «С чего вдруг такие ограничения? Она мой компьютер сегодня выключила.

Сказала, хватит деградировать». Ирина отложила вилку. Вмешательство в воспитание Димки было уже перебором.

После ужина она решительно постучала в комнату свекрови. Раскладушку давно заменили раскладным диваном, и гостиная фактически превратилась в ее личное пространство. «Людмила Аркадьевна, можно поговорить?» Свекровь сидела в кресле с вязанием – еще одно новое приобретение, занявшее немало места.

«Конечно, деточка. Я как раз хотела с тобой обсудить кое-что». Ирина глубоко вдохнула, напоминая себе о необходимости держать себя в руках.

«Димка сказал, вы запретили ему играть в компьютер. Но у нас есть правило: час в день, не больше. Я контролирую это».

Людмила Аркадьевна отложила вязание и снисходительно улыбнулась. «Милая, эти игры разрушают детскую психику. Я 40 лет в школе проработала, знаю, о чем говорю.

В наше время дети во дворе играли, а не в эти стрелялки». «При всем уважении», – Ирина старалась говорить спокойно, – «Димка – мой сын, и я решаю, сколько времени ему можно проводить за компьютером».

Свекровь поджала губы. «Ну конечно, современные методы воспитания. Сережа вон без всяких компьютеров вырос, и ничего, доцентом стал. А сейчас что? Дети в телефонах сидят с утра до вечера».

Ирина сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. «Я прошу вас не вмешиваться в то, как я воспитываю сына». «Ой, да пожалуйста», – свекровь всплеснула руками.

«Только потом не удивляйся, что мальчик очки в третьем классе носить будет». «И вообще», – ее тон изменился, стал жестче, – «в этом доме теперь живем мы все. И правила должны быть общими».

Это уже было слишком. Ирина почувствовала, как у нее задрожали губы от возмущения. «Вы здесь временно, Людмила Аркадьевна.

Гостья!» – «И не вам устанавливать правила в моей квартире». «Вот значит как», – свекровь поднялась, ее глаза сузились. «Гостья!

Мать твоего мужа – гостья! Да если бы не Сережа, ты бы тут одна с ребенком сидела, на алименты бывшего перебивалась». «Вы переходите границы», – тихо сказала Ирина, чувствуя, как внутри все кипит. «Да ты должна спасибо говорить, что мой сын на тебе, разведенке с прицепом, вообще женился!» – выпалила Людмила Аркадьевна. В этот момент в прихожей хлопнула дверь.

Обе женщины замолчали. Секунду спустя в комнату вошел Сергей, держа в руках пакет с продуктами. «О чем разговор?» – спросил он, переводя взгляд с матери на жену.

«Твоя жена считает меня нахлебницей», – тут же пожаловалась Людмила Аркадьевна, как по волшебству становясь маленькой и беззащитной. «Попрекает куском хлеба родную мать своего мужа». «Что?» – Ирина не верила своим ушам.

«Да я ничего подобного не говорила». Сергей нахмурился. «Ириш, ты же знаешь, ситуация временная».

«Она назвала меня гостьей», – продолжала свекровь, незаметно вытирая несуществующую слезу. «После всего, что я для вас делаю: готовлю, убираю». Ирина не выдержала.

«После того как ты выбросила бабушкины вещи, перестроила всю квартиру и теперь еще пытаешься командовать моим сыном? Да, Людмила Аркадьевна, вы здесь гостья. И, надеюсь, очень временная».

Свекровь тихо ахнула и осела в кресло, прижав руку к сердцу. «Сын, ты слышишь? В моем возрасте такие нервы». Сергей растерянно смотрел то на мать, то на жену.

«Так, давайте все успокоимся», – наконец сказал он. «Мама, я принес твои таблетки. Ириш, можно тебя на минутку на кухню?» Когда они остались наедине, Сергей тяжело вздохнул.

«Ты не могла бы быть помягче? Ты же знаешь, у мамы сердце». Ирина не верила своим ушам. «Сереж, она практически переделала всю квартиру под себя. Выбросила бабушкины вещи.

Теперь указывает, как воспитывать Димку». «Ну зачем ты преувеличиваешь?» – он устало потер виски. «Просто мама привыкла все держать под контролем.

Она всю жизнь так жила». «А я не хочу так жить», – отрезала Ирина. «Это моя квартира, Сереж.

И мой ребенок». «Наша квартира», – мягко поправил он. «И Димка – наш.

Я вот не вижу проблемы в том, что мама беспокоится о его здоровье». Ирина осеклась. Он сказал «наша квартира»…