Елена сидела на той же кухне, где когда-то разыгралась их последняя семейная драма. Комната выглядела пустой. Григорий умер через несколько месяцев после визита Виктории.
Инфаркт. Врачи говорили, что это было внезапно, но Елена знала, что на самом деле его сломила правда. Она держала в руках фотографию маленькой девочки, ту самую, что Виктория оставила на столе.
Лицо Марии, ее настоящей дочери, смотрела на нее с наивной улыбкой. Елена не могла оторвать взгляда. Время от времени она поднималась из кресла, доставала телефон и смотрела на номер, который записала на клочке бумаги.
Виктория оставила его перед уходом. Это был последний шанс что-то изменить. Елена прокручивала в голове их разговор снова и снова.
Слова Виктории, как острые иглы, впивались в ее память. «Вы потеряли не только меня. Вы потеряли шанс быть лучше».
Она поставила чайник, но забыла его выключить, пока он не начал свистеть. Ее мысли снова унеслись в прошлое, как они с Григорием ехали той ночью, как она пыталась уговорить его вернуться. Как он сказал, если мы вернемся, мы разрушим жизнь всем.
Нам придется жить, зная, что мы подвели ее. Слезы снова начали стекать по щекам. Она знала, что подвела не только свою дочь, но и себя.
Елена села обратно, медленно набирая номер. Руки дрожали, сердце колотилось. Она нажала вызов. Долгие гудки. «Один, два, три». Затем женский голос…