«Я знаю, что трудно смотреть правде в лицо. Но это нужно сделать». Елена закрыла глаза, и перед ней начали всплывать образы.
Летний вечер. Густой лес. Маленькая девочка в старом пальто, сидящая в кресле в багажнике их старого автомобиля.
Ее глаза полны слез, но она не понимает, что происходит. «Это был твой отец», — прошептала она. Григорий, услышав это, обернулся к жене.
«Заткнись», — выкрикнул он. Нечего ей рассказывать. Но Виктория уже знала, что правда начала всплывать наружу.
Елена посмотрела на мужа, а затем на Викторию. «Мы не могли больше заботиться о тебе. Ты была больна, врачи сказали, что ты никогда не сможешь ходить».
«Григорий, он убедил меня, что так будет лучше. Что мы просто оставим тебя, и кто-нибудь найдет тебя». Эти слова эхом отразились в комнате.
Виктория смотрела на Елену, и ее глаза наполнились слезами. «Кто-нибудь найдет меня? Это было ваше оправдание?» Она выдохнула, закрыв глаза. «Вы не представляете, что я пережила».
Виктория сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями. Ее голос стал мягче, но от этого еще более пронзительным. «Я не помню многого из того времени.
Мне было всего пять лет. Но я помню лес. Помню холод, темноту и страх.
Помню, как кричала, пока голос не сорвался. Я думала, что вы вернетесь. Но вы не вернулись».
Елена сидела молча, сжимая руки на коленях. Григорий не выдержал и встал, начав ходить по комнате. «Это было давно», — пробормотал он.
«Мы сделали то, что должны были. То, что должны были». Виктория повернулась к нему.
«Вы бросили собственного ребенка, потому что она не вписывалась в вашу идеальную жизнь». Григорий замер, отвернувшись к окну. Виктория продолжила.
«Я выжила только потому, что меня нашли случайные туристы. Люди, которые даже не знали меня, отнеслись ко мне лучше, чем вы. Они отвезли меня в больницу, а потом я попала в детдом.
И знаете что? Я всегда знала, что меня бросили. Воспитатели говорили, что моя семья погибла. Но я знала, что это ложь.
Как ты нас нашла?» — спросила Елена, голос ее дрожал. Виктория бросила на нее короткий взгляд. «У вас были хорошие юристы, чтобы стереть все следы.
Но я нашла. Через архивы, через рассказы. Это заняло годы.
Но я здесь». Григорий обернулся. Его лицо было жестким, но в глазах плескалась паника.
«И что ты теперь хочешь? Денег? Раскаяние? Ты думаешь, мы станем падать перед тобой на колени?» Виктория нахмурилась. «Я хочу знать одно, почему. Вы могли отдать меня кому-то, вы могли хотя бы попытаться.
Но вы выбрали оставить меня умирать». Елена не выдержала. Слезы хлынули сами собой.
Мы были в отчаянии. Выкрикнула она. «Ты была больна.
Мы не могли себе позволить лечения. У нас уже был старший сын, которого нужно было кормить». Григорий сказал, что так будет правильно…