Перед Пасхой свекровь заставила беременную Ларису красить ограду на могиле бывшей невестки. Через 2 часа свекровь любовалась работой Ларисы, пока не раздался ЭТОТ звонок…
Андрей провел рукой по волосам. «Он признался, что всегда испытывал некое беспокойство. Вероника действительно жаловалась на сильные головокружения после маминых чаев. И в тот день мама тоже была единственной, кто находился с ней в доме».
«Он поверил в возможность…» — Лариса не закончила фразу. «Не сразу.
Но достаточно, чтобы согласиться приехать и поговорить со следователем». Это была победа. Маленькая, но важная.
«Следователь Томилин сказал, что придет сегодня вечером», — продолжил Андрей. «Он уже запросил старое дело из архива». В дверь резко постучали, заставив обоих вздрогнуть.
Они обменялись тревожными взглядами: никто не должен был прийти в такой ранний час. «Я посмотрю», — Андрей отставил чашку и направился к двери. Лариса последовала за ним, остановившись в коридоре.
Через дверной глазок они увидели полицейского в форме. «Господин Соколов?» — спросил офицер, когда Андрей открыл дверь. «Я из отделения полиции.
Ваша мать, Ирина Сергеевна Соколова, подала заявление о пропаже. Утверждает, что не может связаться с вами уже неделю и опасается за вашу безопасность». «Моя мать прекрасно знает, что я жив и здоров», —
Андрей говорил спокойно, но Лариса видела, как напряглись его плечи. «Мы сознательно прервали контакт с ней». Офицер окинул его оценивающим взглядом.
«Она также выразила опасения, что ваша жена, — он заглянул в блокнот, — Лариса Соколова, может представлять для вас угрозу. Что у нее нестабильное психическое состояние, усугубленное беременностью».
Лариса почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Свекровь пыталась выставить ее сумасшедшей. «Это абсурд», — резко ответил Андрей.
«Моя жена абсолютно психически здорова. А вот у моей матери, похоже, серьезные проблемы». Офицер неопределенно хмыкнул. «В любом случае, я обязан был проверить сигнал.
Раз с вами все в порядке, я так и сообщу». «Подождите», — Андрей преградил ему путь. «На самом деле у нас есть основания полагать, что опасность представляет как раз моя мать.
Мы подали заявление в полицию неделю назад, в пасхальное воскресенье. О попытке отравления». Полицейский нахмурился. «Отравление?»
«Мы подозреваем, что Ирина Сергеевна Соколова пыталась отравить мою жену с помощью травяных сборов, содержащих токсичные вещества. Возможно, таким же образом она причастна к смерти моей первой жены и жены моего брата». Офицер явно не ожидал таких откровений.
«Это серьезное обвинение, господин Соколов. Мы работаем со следователем Томилиным. Он в курсе ситуации».
Полицейский достал блокнот и сделал пометку. «Я передам эту информацию. А пока советую быть осторожнее в высказываниях. Обвинение в попытке убийства без веских доказательств может обернуться против вас».
После ухода офицера Лариса опустилась на диван, чувствуя, как дрожат колени. «Она не остановится», — прошептала она. «Будет пытаться выставить меня сумасшедшей».
Андрей сел рядом, обнимая ее за плечи. «Не волнуйся. Скоро у нас будут доказательства.
Если в травах найдут что-то ядовитое, полиция будет обязана принять меры». Но Лариса не была так уверена. Она видела сомнения в глазах полицейского — такой же взгляд она наблюдала у дежурного офицера, когда они впервые пришли с заявлением.
Беременная женщина, обвиняющая свекровь в отравлении, — классический случай бытового конфликта или гормональной паранойи. «А если в травах ничего не найдут?» — спросила она тихо. «Если она использовала что-то, что сложно обнаружить? Или что выводится из организма без следа?» Андрей стиснул зубы.
«Тогда мы найдем другие доказательства». «Я не позволю ей причинить тебе вред, Лариса. Клянусь».
К полудню от Томилина пришло сообщение: он хотел встретиться раньше запланированного, сразу после обеда. Что-то в его тоне настораживало: краткость, отсутствие подробностей, настойчивость. «Думаешь, он что-то нашел?» — спросила Лариса, когда они ехали к назначенному месту встречи — маленькому кафе на окраине города.
«Надеюсь», — ответил Андрей, не отрывая взгляд от дороги. «Он сказал, что получил доступ к материалам обоих дел — и Марины, и Вероники». Томилин ждал их за столиком в глубине зала — высокий мужчина с глубокими залысинами и усталым взглядом.
Перед ним лежала объемная папка. «Добрый день», — он поднялся, чтобы пожать руки. «Спасибо, что приехали раньше».
Они сели, и следователь без предисловий раскрыл папку. «Я просмотрел материалы обоих дел. На первый взгляд — типичные несчастные случаи.
Падения с высоты, травмы, несовместимые с жизнью. Никаких явных признаков насильственной смерти». Лариса почувствовала, как надежда угасает…
