«Она морит меня голодом и бьет,» — жаловалась моя пожилая мама на мою жену. Но однажды я тайно приехал домой и ОФИГЕЛ от увиденного.
Вот дождалась сыночка, телеграфировал одним словом: «Едем».
Поняла, что сын не один, что с невестой.
Уже планировала, какую свадьбу отгрохает, чтобы удивить городскую.
Представляла, какая она.
Непременно зовут Настя или Наташа.
Да, Наташа, точно.
Вся такая интеллигентная, ученая, говорит уверенно, учительница или врачиха.
Под стать Виктору красавица.
Так замечталась старуха, что сама влюбилась в свою вымышленную невестку Наташу.
Даже поверила в свои фантазии и начала всем говорить, какая Наташа умница да красавица, как Виктора любит.
Пошла к портнихе Зине Ковалевой платье для Наташи заказывать.
Материал выбрала, из которого платье шить будут.
А как приехал Виктор, так чуть волком не взвыла мать, как увидела, какую кулему привез Виктор.
«Вот, мама, познакомься, это моя Лида», — подтолкнул девчонку к матери.
«А она? В чем душа держится? Платьишко коротенькое, живот торчит, как у карася глистастого.
Божечки! А где же Наташа?» — спросила растерянно.
«Какая Наташа, мать? Ты что? Не было у меня никакой Наташи.
Вот, Лидушка, жена моя законная.
Скоро внук или внучка у тебя родится.
Так что с внуками нанянчиться успеешь.
А то со старшими не довелось толком, я маленький был».
«Наташа! Интеллигентная, городская, учительница али врачиха. Где же, сынок?»
«Мать, ты приболела или от радости ошалела? Что за Наташу ты мне тут плетешь?
Проводи в дом-то нас, устали с дороги, да Лиде отдых нужен».
Как на ватных ногах прошла в дом Зоя Петровна.
«Вот тебе! Вот тебе и платье для Наташи».
Уже вечером, когда Лида спала, с дороги устала, выговаривала мать любимому сыну.
Упрекала, корила его, как не оправдал надежд материнских.
«Мама, ты узнаешь Лиду получше, ты ее полюбишь.
Она знаешь какая хорошая?»
«Не полюблю, не хочу! И что, порченая!
На что она такая? Как свадьбу играть?»
«Мать, какая свадьба? Мы там на запработках еще год назад сыграли свадьбу.
Я тебе писал, ты что, не читала?»
«Я, сынок, и так плохо грамоту знаю, а тут что-то с глазами мучиться стало.
Я положила их все, письма-то твои, на божничку.
Думаю, приедешь, да так расскажешь.
Мама, ты же мне писала каждый месяц про корову, про кабанчика, про Шарика, мама!»
«Я писать-то могу, а читать совсем что-то!»
«Ах, мама, мама! Не ругайся, сыночек, Витенька.
Лучше скажи, ты насовсем приехал?»
«Не знаю еще, мама.
Я что, зря столько лет учился?
Вот думаю, Лиду оставлю, а сам в город поеду, обустроюсь, а потом и вас к себе заберу».
«Кого заберешь? Куда?»
«Вас, мама, Лиду с ребенком и тебя».
«Вот тебе что! Никуда я не поеду!
А ты, сынок, вот чего!
Послушай мать, избавься от этой, увези ее, откуда привез.
На что она тебе? Ты себе в городе хорошую найдешь, Наташу».
«Мама, да что такое? Какая Наташа?»
«Ну, Настю, сынок, послушай ты меня, не губи себя.
На что тебе это нужна?»
«Мама, Лида моя жена…
