Оформив дарственную дочери на дом, я и подумать не могла, что моя жизнь превратиться в кошмар и жить я буду в холодном сарае. Но в один день я случайно нашла папку мужа с надписью «Открыть, когда все потеряно». Открыла и ОНЕМЕЛА…
На старом диктофоне фиксировала её просьбы и равнодушные ответы. Параллельно я открыла новый счёт в другом банке, перевела туда деньги Виктора. Несколько раз ездила в новый дом, заказала замки покрепче и сигнализацию на всякий случай.
Я позвонила Алексею и Марине, осторожно выясняя их позицию. Алексей был рассеян, извинялся, что редко звонит, но не обещал приехать. Марина была другой.
«Мам, я так волновалась», — сказала она. «Ирина ведёт себя ужасно. Это неправильно».
«Ты знала?» — удивилась я. «Догадывалась. Когда ты болела, а она даже не проверила тебя, а на прошлой неделе не пустила меня к тебе, придумав отговорки». Гнев Марины был для меня бальзамом.
Хоть одна из моих детей видела во мне человека. «Я разберусь», — успокоила я. «Но мне может понадобиться твоя поддержка». «Она у тебя есть», — без колебаний ответила Марина.
Накануне решающего дня я съездила на кладбище к Виктору. Осенние листья устилали дорожки. Я села у могилы, чувствуя его присутствие.
«Ты знал, да?» — прошептала я. «Знал, что она так поступит». Ветер прошелестел в ответ. «Завтра я постою за себя.
Верну своё. Не из мести, а потому что так правильно». Я коснулась холодного камня, где было выгравировано его имя.
Вдалеке пожилая пара стояла у другой могилы, держась за руки. Я подумала, есть ли у них дети, которые их ценят. Вечером я разложила документы, фотографии, дневник, записи, бумаги от Михаила.
Завтра Ирина узнает, что её мать не так легко сломать. Я отправила сообщение Алексею и Марине: «Семейное собрание завтра в два часа в квартире Ирины.
Важно. Будьте там». Марина ответила сразу:
«Буду». Алексей — через час: «Постараюсь». Ложась спать, я слышала, как Ирина и Сергей обсуждают ремонт ванной.
Моей ванной, где мы с Виктором каждое утро собирались вместе. «Будет шикарно», — говорила Ирина. «Мамины краны совсем старьё».
«Кстати, про маму», — сказал Сергей. «Ты уверена, что ей нормально там? Зима близко, в домике холодно». «Она справится», — отмахнулась Ирина.
«Мамка крепкая. И потом, мы ей даём бесплатное жильё. Должна быть благодарна».
«Благодарна за изгнание в сарай после того, как я отдала ей дом из любви». Я закрыла глаза, повторяя слова Виктора: «Ты сильнее, чем думаешь, Света».
Утро собрания я встретила до рассвета. Спала плохо, прокручивая в голове, что скажу. Я надела красное платье, которое любил Виктор, и жемчужное ожерелье — подарок на нашу тридцатую годовщину…
