— начала Полина, чувствуя, как в груди закипает злость. — Он ведь ребенок, а не просто очередной случай в вашей практике. Людмила Сергеевна подняла на нее взгляд.
В ее глазах была смесь усталости и недоумения. — Полина, ты здесь первый месяц. Думаешь, можешь всех спасти? У нас десятки таких детей.
Если ты начнешь переживать за каждого, тебя надолго не хватит. Ее голос звучал холодно, но не злорадно, а скорее с горьким примирением. — Но это не значит, что нужно игнорировать их.
Один человек не может помочь всем, но это не повод бросать каждого. Полина твердо смотрела на медсестру. Людмила Сергеевна лишь вздохнула и покачала головой.
— Поймешь со временем. У всех есть пределы. Но для Полины этот предел еще не наступил.
Она поклялась себе, что сделает все возможное, чтобы этот маленький мальчик получил то, чего был лишен. Ее путь только начинался. С каждым днем Полина все больше привязывалась к мальчику.
Она назвала его Сашей. Имя пришло само собой, когда она впервые увидела, как он улыбнулся. Саша начал поправляться.
Его щечки слегка округлились, глаза стали ярче, а слабая ручка все чаще тянулась к ее пальцам. Полина знала, что ее забота делает его сильнее, но тревога не отпускала ее. Всякий раз, когда она уходила из больницы, казалось, что все это слишком хрупко, как стеклянный шар, который может разбиться в любой момент.
Ее опасения подтвердились неожиданно. Однажды, возвращаясь из палаты, она услышала разговор Людмилы Сергеевны с заведующим отделением. Их голоса звучали приглушенно, но Полина остановилась за углом и напрягла слух.
— Отказников нужно переводить, — сухо сказал заведующий. — Интернат уже готов принять несколько детей. У нас здесь больница, не детский сад.
— Но эти условия… — Людмила Сергеевна замялась, ее голос звучал неуверенно. — Они ведь там не выживут, особенно такие, как Саша. — У нас нет выбора, — резко отрезал заведующий.
— Мы не можем держать их здесь вечно. Пусть интернат занимается. Полина едва удержалась, чтобы не ворваться в ординаторскую.
Ее сердце сжалось от страха. — Интернат… Она представила Сашу там, беззащитного, вновь брошенного. Эта мысль была невыносимой.
Она глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Но когда она вошла в ординаторскую, ее лицо выдавало бурю эмоций. — Вы хотите отправить его в интернат? — резко начала она, не скрывая возмущения.
— Но он только начал поправляться. Это его погубит. Заведующий повернулся к ней с явным раздражением.
— Полина, вы здесь волонтер, а не руководитель больницы. Ваше мнение важно, но решение принимаем мы. — Но это же ребенок.
Ему нужен уход, забота, а не равнодушие. Полина говорила твердо, но ее голос дрожал. — Это не просто бумаги, это его жизнь.
Людмила Сергеевна, видимо, решив смягчить напряжение, попыталась вмешаться. — Полина, я понимаю, что ты переживаешь, но… — Нет, вы не понимаете! — перебила ее Полина, глядя прямо на заведующего. — Если вы не можете дать ему шанс, я сама найду способ.
Я найду семью для Саши. В кабинете повисла тишина. Заведующий недоверчиво хмыкнул.
— Семью? За несколько дней? Ты даже не представляешь, с чем имеешь дело. — Я попробую, — упрямо ответила Полина, ощущая, как в ее груди загорается решимость. Она ушла, не дожидаясь ответа…