()О чём только думал ваш гинеколог?! — кричали врачи во время родов 56-летней женщины. А увидев, КОГО она родила, просто онемели

Какое бессердечие и жестокость по отношению к матери. Отправила несчастную мать в больницу раньше срока и дела до нее никакого нет. Да, проглядели мы ее с Клавдией.

Опустили момент, когда из хорошей девочки она превратилась в чудовища. Еще больше расстраивался Мирон. Он прошел мимо дочери, разговаривать с ней сейчас просто не смог.

Опустился на кровать, не в силах больше держаться на ногах. Заснуть тоже не получилось. Клавдия стояла перед его глазами так ясно и четко, как будто находилась в этот миг с ним в комнате.

Мирон никогда не думал даже, что так любит жену. Бесконечно любит. Правда, очень редко говорил об этом Клаве.

Вернее, вообще не говорил. Разве только что в день свадьбы. Просто Клавдия всегда была рядом, и Мирон жил за ней как за каменной стеной.

Не замечал ее красоты, доброты, великодушия. А сейчас Клавы внезапно не стала рядом с ним. Тут же сдавила грудь нестерпимо щемящие чувства одиночества, безысходности и ненужности никому в этом мире.

Если бы он только знал, что безысходность витала в воздухе не только у него в мыслях, но и в операционной, где врачи бились за здоровье Клавдии и ее детей. Женщина по-прежнему была без сознания. Но все же операцию провести удалось.

Сейчас крохотное тельце двух семимесячных малышек врачи и акушерки осмотрят, а затем поместят в специальный отсек, в котором будет поддерживаться их жизнь. Молодой врач Егор Зайцев не выдержал и воскликнул. Да, зачем она только в 56 лет забеременела и аборта не сделала? Вот дурила, совсем с ума сошла.

Куда ее гинеколог смотрела? Это же надо таким неучем быть, чтобы бабусю заставлять рожать, да еще раньше срока понесла. И не говори лучше, сама на волоске сидит, а дети, если выживут, так точно с патологиями будут, это даже к гадалке не ходи, и так ясно, — вторил ему его приятель и одновременно коллега. А ну замолчите вы, сосунки, так в присутствии роженицы выражаться, как вам не стыдно, — возмутился убеленный сединами врач Леонид Анатольевич.

Главврач роддома перестраховался и на операцию Клавдии бросил чуть ли не половину персонала, все-таки не каждый день рожают дамы почтенного возраста. Да мы, Леонид Анатольевич, ведь ничего, только правду сказали, — залепетало молодое поколение врачей. К тому же роженица все равно ничего не слышит.

Они даже не подумали, что Клавдия, попав на несколько секунд из мрака в реальность, уловила смысл их слов. Тут же ее тело затрепыхало, словно в конвульсиях, а через несколько секунд раздался пронзительный крик одной из акушерок. — Леонид Анатольевич, у роженицы давление резко понизилось…