«Не смій сідати, коли моя мама стоїть!» Чоловік смикнув мене з місця в метро, на дев’ятому місяці вагітності. Пасажири притихли, а потім одна бабуся сказала всього ТРИ слова…
Марина сбросила звонок и пошла на кухню. Сегодня был важный день — первое судебное заседание по бракоразводному процессу. Отец обещал приехать к двенадцати, чтобы посидеть с внучкой, пока Марина будет в суде.
В дверь позвонили. На пороге стоял Сергей Петрович с большим пакетом в руках. «Пап, ты рано», — Марина обняла отца.
«Решил заехать в кондитерскую, взять тебе эти французские штуки, которые ты любишь», — он достал из пакета коробку с эклерами. «Ой, спасибо!» — Марина почувствовала, как рот наполняется слюной. — «Я и забыла, когда в последний раз ела что-то вкусное.
Как моя принцесса?» — Сергей Петрович кивнул в сторону спальни. «Спит. Наконец-то. Утром капризничала». Они прошли на кухню.
Пока Марина заваривала чай, отец внимательно разглядывал дочь. «Похудела», — констатировал он. — «И бледная.
Тебе нужна помощь, Мариша. Я понимаю, что ты гордая и хочешь все делать сама, но с ребенком это невозможно». Марина вздохнула.
«Я знаю. Просто пока… Не могу.
Финансово. Няня стоит дорого, а я в декрете. Сбережения не бесконечны».
«Я могу помочь». — «Пап, мы уже обсуждали», — мягко прервала его Марина. — «Ты и так мне столько помогаешь.
К тому же… Есть еще вариант». Сергей Петрович насторожился.
«Какой?» — «Алименты». Марина поставила перед отцом чашку с чаем. — «Если сегодня суд примет мое заявление, можно будет подать на алименты.
Андрей хорошо зарабатывает, он должен участвовать в содержании ребенка». — «А если он захочет видеться с Леночкой? Готова ли ты к этому?» Марина помолчала, обхватив ладонями горячую чашку. «Я не хочу лишать Леночку отца», — наконец сказала она.
«Если Андрей действительно хочет быть в ее жизни настоящим отцом, а не послушной марионеткой своей матери, я не против.
Но на моих условиях: встречи только у нас дома, в моем присутствии, без свекрови». — «А он на это согласится?» — «Не знаю», — Марина пожала плечами. — «Но других вариантов я не предложу.
По крайней мере, пока Леночке не исполнится хотя бы год». Сергей Петрович задумчиво покачал головой. «Знаешь, я никогда не думал, что мой зять окажется таким…»
Он замолчал, подбирая слово. «Слабаком?» — подсказала Марина. — «Маменькиным сынком?» — «Я хотел сказать, ничтожеством», — жестко закончил Сергей Петрович.
«Настоящий мужчина никогда не оставит жену в родах. Никогда. Что бы ни случилось».
Марина грустно улыбнулась. «Знаешь, в тот момент, когда он ушел с Антониной Петровной, оставив меня одну со схватками, я почувствовала странное облегчение.
Словно это освободило меня от необходимости продолжать игру в счастливую семью». Сергей Петрович накрыл ладонью руку дочери. «Я горжусь тобой, Мариша.
Ты выросла сильной женщиной». Из спальни донесся тонкий плач. Марина вскочила: «Уже проснулась.
Раньше обычного». Когда она вернулась с Леночкой на руках, Сергей Петрович уже допивал чай. «Иди, собирайся», — сказал он, протягивая руки к внучке.
«Мы с принцессой справимся. Да, малышка?» Леночка с любопытством уставилась на деда своими огромными глазами, такими темно-синими, что они казались почти черными. «Я ненадолго», — пообещала Марина, целуя дочь в мягкую макушку.
«А ты будь умницей». Здание суда встретило Марину гулким эхом шагов и запахом казенных помещений. Она нервно сжимала папку с документами, поглядывая на часы.
До заседания оставалось еще пятнадцать минут, но возле кабинета судьи уже толпились люди — другие несчастливцы, пришедшие расторгать свои браки. Внезапно толпа расступилась, и Марина оказалась лицом к лицу с Андреем. Он выглядел непривычно: осунувшийся, с щетиной на подбородке, в мятом костюме.
За его плечом, как верный страж, стояла Антонина Петровна в темно-сером костюме и с выражением оскорбленного достоинства на лице. «Марина», — Андрей сделал шаг вперед. — «Мы можем поговорить? Наедине?» Марина покачала головой: «Все, что нужно, скажешь в зале суда»…
