«Навіщо мені вас зустрічати? Мама нігті записалася робити, треба її відвезти!» Чоловік не зустрів мене і новонароджену двійню з пологового будинку, зате ввечері його зустрів мій батько з ЦИМ…
На их свадьбе Галина Петровна переписала меню за день до торжества, заменив выбранные молодыми блюда на традиционные. Когда они вернулись из свадебного путешествия, обнаружили, что свекровь переставила мебель в их квартире, объяснив это тем, что так энергетика лучше циркулирует. Каждые выходные она требовала, чтобы сын приезжал к ней: помочь с компьютером, разобрать антресоли, просто навестить старую мать.
Марина терпела. Ради мужа, ради семейного мира. Кирилл был внимательным, заботливым, любящим.
Единственной его слабостью была неспособность противостоять матери. «Ты не понимаешь, она одинокая женщина, у неё только я», — говорил он, когда Марина осторожно высказывала недовольство очередным вмешательством свекрови в их жизнь. Их первый серьёзный конфликт случился, когда они решили завести ребёнка.
Галина Петровна пришла в ярость. «Какие дети?» — воскликнула она, всплеснув руками. «Кирюше 31 год, но он ещё сам ребёнок.
И ты, Мариночка, тоже совсем девочка. Куда вам дети? Поживите для себя, отдохните, в конце концов». Когда эти аргументы не подействовали, свекровь сменила тактику.
«Если уж решили, то в этой квартире для ребёнка места нет», — заявила она. «Продавайте, переезжайте ко мне. У меня трёшка, всем хватит».
Марина содрогнулась от одной мысли жить под одной крышей с Галиной Петровной. «Мы справимся», — твёрдо сказала она. «Это моя квартира, доставшаяся от бабушки, и места здесь достаточно».
«Конечно, конечно», — с наигранным пониманием кивнула свекровь. «Куда уж мне со своими советами? Я ведь просто хотела помочь». Известие о двойне стало для всех шоком.
Кирилл выглядел ошеломлённым, но счастливым. Галина Петровна побледнела и почти час жаловалась на сердце. А потом начала подготовку к роли бабушки с такой одержимостью, будто это она вынашивала детей.
«Я уже договорилась с няней», — сообщила она, когда Марине исполнилось шесть месяцев. «Моя подруга Зинаида Степановна, бывшая воспитательница. Она согласна за умеренную плату помогать вам первое время.
Будет приходить три раза в неделю, а я — в остальные дни». «Спасибо, но мы справимся сами», — как можно мягче ответила Марина. «Мои родители тоже готовы помогать, и я не планирую сразу выходить на работу».
«На работу?» — Галина Петровна скептически подняла бровь. «Милая, с двойней ты подписалась на пожизненный декрет. Или ты думаешь, что мой сын потянет все расходы один? Он, конечно, хорошо зарабатывает, но не настолько».
Марина сжала зубы. Она могла бы рассказать свекрови о своих удалённых проектах, о том, как планирует совмещать материнство и профессиональное развитие. Но она знала, что это бесполезно: Галина Петровна уже составила план их жизни на годы вперёд.
Последние недели беременности стали настоящим испытанием. Свекровь звонила по десять раз в день, спрашивая о самочувствии, давая непрошеные советы, рассказывая истории о чудовищных осложнениях при родах. Марина начала сбрасывать звонки, но Галина Петровна просто приезжала без предупреждения, нагруженная пакетами с «полезными» продуктами.
И вот теперь, глядя на притихших близнецов, Марина невольно думала о предстоящей выписке. Кирилл должен был приехать к полудню. Он звонил каждый день, интересовался здоровьем детей, обещал, что всё приготовил дома для их возвращения.
Марина взглянула на часы. 11:30. Она попыталась набрать номер мужа, но телефон был недоступен. Странно, обычно он всегда на связи.
«Может, спустился в метро? Или занят в банке?» Внезапно нахлынуло беспокойство. Она снова набрала номер — тот же результат. «Не переживай», — сказала себе Марина.
«Наверное, пробки. Февраль, гололёд, весь город стоит». Медсестра заглянула в палату, сообщив, что документы готовы и выписка через час.
Марина кивнула, пытаясь справиться с нарастающей тревогой. Она написала сообщение родителям — те обещали приехать, чтобы поздравить с возвращением домой. Время тянулось мучительно медленно.
Миша проснулся и начал хныкать. Марина покормила его, сменила подгузник. Потом проснулась Маша.
Уже 12:30, а от Кирилла ни слуху ни духу. Наконец телефон звякнул, оповещая о сообщении. Марина почувствовала облегчение, но оно быстро сменилось недоумением, когда она прочитала: «Прости, не смогу встретить.
Маму записали на маникюр, нужно отвезти. Возьми такси, деньги скину». Она перечитала сообщение дважды, затем ещё раз, не веря своим глазам…
