На просьбу мамы помочь сын ответил: «Я тебе ничего не должен». От того, что мама сделала на утро, у сына волосы ДЫБОМ стали…

Точно так же когда-то она качала маленького Артема. Интересно, помнит ли он, как просил читать одну и ту же сказку по 10 раз подряд? Как не отпускал ее руку, пока не заснет? Как прибегал к ней со всеми своими детскими бедами и радостями? «Наверное, это и есть материнская доля», подумала она, вытирая набежавшую слезу, «отпускать детей, даже когда сердце рвется на части». Только вот почему отпускать должно означать терять? Дрожащими пальцами Галина Петровна набрала номер старшего сына.

Виктор ответил после первого гудка, словно ждал ее звонка. «Мам, что случилось?» В его голосе звучала привычная заботливая нотка. «Витенька, прости, что беспокою.

Тут с машинкой стиральная беда, старую нужно спустить, новую поднять, скоро будет доставка из магазина». «Понял, буду через 40 минут с Сергеем», – коротко ответил он, и в трубке послышались гудки. Виктор с другом появились даже раньше обещанного.

Высокий, подтянутый, как и отец в его годы. Сын молча обнял мать, чмокнул в щеку и сразу взялся за дело. Они с Сергеем действовали слаженно, без лишних слов, сказывалась военная выучка.

Старая машинка, казавшаяся Галине Петровне неподъемной, в их руках, словно потеряла половину веса. Когда привезли новую технику, мужчины также споро подняли ее на этаж, установили, проверили все соединения. Виктор даже запустил пробный цикл, чтобы убедиться, что все работает как надо.

«А что Артем не помог?» – спросил он, вытирая руки полотенцем. Ему же всего 15 минут ходьбы отсюда. Галина Петровна не выдержала, и слезы покатились по щекам.

Отправив Сергея курить на лестничную клетку, она рассказала про утренний разговор с Алисой. «Вот поэтому и позвонила тебе, хоть ты и через весь город добираться должен», – закончила она, промокая глаза уголком фартука. Виктор хмурился, но молчал, только желваки ходили на скулах, совсем как у отца, когда тот сдерживал гнев.

Вечером позвонил Артем. Галина Петровна, все еще надеясь на извинения, начала пересказывать утренний разговор с его женой. «Мам, прекрати!», – резко оборвал он ее.

Алиса правильно сказала. «Я давно хотел тебе объяснить. Мы взрослые люди, у нас своя жизнь.

Я как сын ничего тебе не должен, пойми уже это наконец». «Артемушка», – голос предательски дрогнул. «И хватит давить на жалость.

Вечно ты со своими претензиями, со своими просьбами. Я сыт этим по горло». В оглушительной тишине после его слов было слышно, как тикают на стенные часы подарок Артема на прошлый день рождения.

Галина Петровна медленно опустила трубку на рычаг, не находя сил даже заплакать. За окном сгущались сумерки. На кухне остывал чай в любимой фарфоровой чашке.

Старая фотография улыбающегося мальчика с детской площадки теперь казалась снимком из чужой жизни, той, где материнская любовь еще что-то значила. Бессонной ночью Галина Петровна перебирала в памяти слова сына. «Я как сын ничего тебе не должен»…