Муж поехал на море, а беременную Оксану отправил в деревню к свекрови копать. От того, что произошло на огороде, у соседей волосы ДЫБОМ стали..

— Тарас Николаевич? — голос врача прозвучал почти мягко, но в нем чувствовалась тяжесть.

Он снова кивнул. И в тот момент все внутри него словно сжалось в комок. Он почувствовал, как по позвоночнику прошла ледяная волна.

Он знал. Что-то внутри уже знало, еще до слов. Но он все равно цеплялся за надежду, как утопающий за соломинку.

— Пройдемте, — сказал врач, и его голос был спокойным, но не утешающим.

Тарас последовал за ним. Коридор тянулся бесконечно. Каждый шаг отзывался в висках тяжелым гулом. Пол под ногами был вытертым, местами потрескавшимся.

Он заметил, как на стене мелькнула трещина. Тонкая, почти незаметная. Почему-то она привлекла его внимание, и он подумал, что этот роддом, наверное, старше, чем он сам.

Он не помнил, как вошел в кабинет. Только как сел — на край стула, как школьник. Руки все еще были в карманах. Пальцы онемели.

Кабинет был маленьким, тесным. На столе лежали папки, какие-то бланки. На стене висел диплом в простой рамке. Тарас не стал читать, что там написано.

Врач сел напротив. На секунду замолчал. В его глазах не было торопливости — лишь уважение к тишине, которая должна предшествовать важным словам.

Тарас смотрел на врача и пытался угадать, что он скажет. Он представлял десятки сценариев, но ни один из них не был счастливым.

— Жена ваша… она сильная, — начал врач, и его голос был ровным. — Мы делали все возможное. Были осложнения. Роды начались стремительно, давление скакнуло…

Тарас кивал. Механически. Он слышал слова, но они казались далекими, будто доносились из другого мира…