Мать-настоятельница заметила подтекст в ее взгляде. Их направили к доктору Синди Томпсон, врачу общей практики, которая также была акушером. Доктор внимательно выслушал рассказы и начал задавать Камилле подробные вопросы.
Когда началась тошнота? Хорошо ли вы питаетесь? Испытывали ли вы когда-нибудь эти симптомы раньше? Камилла честно ответила, в то время как Жаклин внимательно следила за каждым словом. «Могу я взглянуть на ваш живот?», спросила Синди. Жаклин одобрительно кивнула, и послушница сняла рясу.
Когда врач увидела живот, она задумалась, но у нее уже было ясное понимание. «Камилла, прости, что спрашиваю, но были ли у тебя какие-нибудь отношения до поступления в монастырь?», спросил доктор. Послушница, явно испытывая неловкость, покачала головой.
Тут вмешалась Жаклин. Она находится в монастыре уже несколько месяцев, доктор, и все это время не общалась с мужчинами. Синди с трудом сглотнула, но назначила анализы, чтобы подтвердить то, что уже казалось очевидным.
Через несколько минут результаты были готовы. «Матушка, нет сомнений, что юная леди беременна», сказала Синди. В комнате воцарилась тишина.
Жаклин почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. «Это невозможно», пробормотала она. Камилла запнулась, на ее лице отразилась паника.
«Этого не может быть! Я не могу быть беременна!» Доктор Синди ответила спокойным, но твердым тоном. «Тест надежный, сестра, но, чтобы быть абсолютно уверенным, мы сейчас сделаем УЗИ». Жаклин, напуганная ситуацией, немедленно согласилась.
Камиллу отвели в смотровую, где доктор подтвердил то, что уже показал первоначальный тест. Жаклин недоверчиво провела рукой по лицу. Доктор, понимая, как трудно матери-настоятельнице принять ситуацию, сказал.
«Мама, мы повторили анализы, и УЗИ подтвердило это. Ошибки быть не может». Доктор Синди прописала лекарства, чтобы облегчить тошноту, и назначила регулярные дородовые осмотры.
Жаклин поблагодарила ее и, пообещав, что они вернутся для дальнейшего обследования, покинула больницу. По дороге к машине Камилла и Жаклин хранили молчание. Но как только машина тронулась, настоятельница не смогла сдержаться.
«Камилла! Ты должна сказать мне правду! Ты что-то скрываешь от меня! Как был зачат этот ребенок?» Расстроенная послушница в отчаянии покачала головой. «Клянусь, мама, я не знаю. У меня никогда не было отношения ни с одним мужчиной.
Я понятия не имею, как это произошло». Жаклин молчала, погруженная в свои мысли. Могла ли Камилла говорить правду? Могла ли она быть непорочной? Новое божественное чудо! Мысль была одновременно захватывающей и пугающей.
Как такое могло произойти под ее строгим наблюдением? Неужели это Бог испытывает ее веру? После долгой паузы Жаклин глубоко вздохнула и объявила. «Как только мы вернемся в монастырь, я позвоню твоей семье, они должны знать об этом». Но послушница крепко схватила настоятельницу за руку и взмолилась.
«Пожалуйста, не говорите им, я хочу остаться в монастыре. Я хочу сохранить это в тайне». Жаклин колебалась, но в конце концов сказала.
«Ты совершеннолетняя, если таково твое желание, я буду уважать его. Знай, что тебе здесь будут рады, как всегда. Я бы никогда не исключила тебя, особенно в таком состоянии».
Жаклин улыбнулась впервые с тех пор, как все это началось. Камила с облегчением улыбнулась и выразила свою глубокую благодарность. Затем настоятельница снова обратила свое внимание на дорогу, сосредоточившись на том, чтобы благополучно доставить их обратно в монастырь.
Через несколько минут они прибыли в монастырь Дева Мария. Благодаря лекарствам Камиле уже было заметно лучше. Клэр бросилась им навстречу.
«Как она, мама? Что это было?» с тревогой спросила она. Жаклин сделала глубокий вдох, прежде чем ответить. «Она беременна».
У монахини отвисла челюсть. «Беременна? Как такое возможно?» Жаклин решительно приказала. «Собери всех сестер во дворе.
Я должна сделать объявление». Вскоре после этого все монахини и послушницы собрались в большом внутреннем дворе монастыря. Жаклин начала.
На наши молитвы был дан ответ, который мы возможно не до конца понимаем. Сестра Камилла беременна. Монахини обменялись недоверчивыми взглядами, но Жаклин подняла руку, призывая к тишине.
«Этот ребенок – творение Божье. Не пытайтесь понять, как он был зачат, просто примите тот факт, что он был послан Богом, и поэтому все мы будем заботиться о нем и любить его». Она добавила, что Камилла хотела сохранить беременность в тайне от внешнего мира, и приказала, чтобы никто из сестер не обсуждал этот вопрос.
Монахини выполнили указания Жаклин, но шок был очевиден. Позже в своем кабинете Жаклин поделилась своими сомнениями с Клэр. «В глазах Камиллы есть что-то такое, что меня не убеждает…