«Мама нуждается в нашей поддержке». — Заявил муж, перевезя свою мать в нашу квартиру. Тогда вечером я привезла свою маму с чемоданами. «Немедленно ее выгони». Рявкнул муж, тогда я просто сказала ЭТО 

— Как можно было довести кухню до такого состояния? — возмущалась свекровь, ожесточенно орудуя губкой. — Вчера вечером все было чисто, а сегодня с утра… Это все ваша мама, да? Эти травы, эти чаи? Посмотрите, она даже заварник не помыла!

Марина мысленно досчитала до десяти.

— Галина Петровна, может, давайте я помогу? — предложила она, стараясь звучать миролюбиво.

— Нет-нет, я сама! — свекровь отмахнулась с видом мученицы. — Я привыкла все делать сама. Никто ведь не позаботится о Витеньке так, как его мать.

Это была больная тема. С тех пор как Софья Андреевна поселилась в их квартире, Виктор стал проводить дома минимум времени. Он уходил рано утром, возвращался поздно вечером, а в выходные и вовсе исчезал под предлогом неотложных дел.

— Где ваш муж, кстати? — поинтересовалась Галина Петровна, словно прочитав мысли Марины. — Уже третий день прихожу с рынка, а его все нет. Я специально для него борщ готовлю, а он даже не пробует.

— У него много работы, — автоматически ответила Марина, чувствуя, как внутри нарастает раздражение. — Проект сложный, дедлайны.

— Работа не волк, в лес не убежит, — отрезала свекровь, с излишним усердием отдраивая старую кастрюлю. — А вот семья… Семья может и разбежаться, если о ней не заботиться.

В ее голосе прозвучал упрек, и Марина точно знала, кого именно Галина Петровна считает виноватой в частом отсутствии сына. Конечно, не его самого и уж точно не свое присутствие в их доме.

— Думаю, Витя просто дает нам всем пространство для… привыкания, — дипломатично заметила Марина.

— Бежит, как крыса с тонущего корабля, — послышался голос Софьи Андреевны из-за спины. — Простите, не удержалась от комментария.

Мать Марины стояла в дверях кухни, элегантная, как всегда, с чашкой в руке.

— Я хотела помыть посуду, но вижу, вы уже заняли фронт, — она кивнула Галине Петровне. — Не буду мешать. Только чашку оставлю.

Она поставила чашку на край стола и развернулась, чтобы уйти, но в последний момент остановилась.

— Кстати, о борще. Вы добавляете в него лавровый лист в начале или в конце варки?

Это был невинный вопрос, но Марина знала свою мать достаточно хорошо, чтобы понимать: начинается новый раунд кулинарной дуэли.

— В середине, конечно, — ответила Галина Петровна с видом эксперта. — Чтобы аромат успел раскрыться, но не выветрился.

— Интересно, — кивнула Софья Андреевна. — А я вот читала в старых кулинарных книгах, что лавр добавляют за пять минут до готовности. Иначе блюдо будет горчить.

— Может, в ваших книжках так и написано, — свекровь демонстративно отвернулась к раковине. — А я готовлю по бабушкиным рецептам. Они проверены поколениями, не то что напечатанное в глянцевых журналах.

— О, никаких глянцевых журналов, — улыбнулась мать Марины. — Только старинные поваренные книги. Там, знаете ли, столько мудрости. Например, про то, что гостям нужно давать немного отдыха от хозяев, чтобы не утомлять их своим присутствием.

Галина Петровна резко повернулась, расплескав воду из кастрюли.

— Вы на что намекаете?

— Я? Ни на что, — Софья Андреевна пожала плечами с невинным видом. — Просто рассуждаю о кулинарных традициях и гостеприимстве.

Марина поняла, что пора вмешаться, пока словесная перепалка не переросла во что-то более серьезное.

— Мам, ты не могла бы помочь мне с отчетом? — она схватила мать за локоть и практически вытащила из кухни. — Там статистика, а ты в цифрах всегда лучше разбиралась.

Софья Андреевна позволила увести себя, но в коридоре обернулась к дочери.

— Ты понимаешь, что она никуда не собирается уезжать? — спросила она тихо. — Ни через месяц, ни через два. Она пришла остаться навсегда.

Марина устало потерла переносицу.

— Мам, давай не будем раздувать панику. У нее действительно затопило квартиру, Витя проверял.

— И что, она не могла снять жилье на время ремонта? Или к подруге поехать? Обязательно нужно было вторгаться в вашу жизнь?

В этом был резон, и Марина это понимала. Но признать правоту матери означало согласиться, что они с Виктором оказались в западне.

— Давай просто переживем этот период, — попросила она. — Рано или поздно все наладится.

Софья Андреевна внимательно посмотрела на дочь.

— «Бывали хуже времена, но не было подлей», — процитировала она негромко. — Это не Кравчук, а совсем другое, но сейчас как-то особенно актуально.

Вечером Виктор все-таки появился дома, хотя было уже за десять. Он выглядел измученным и виноватым одновременно. Марина встретила его в прихожей, обе матери уже отправились спать, что было редкой удачей.

— Привет. Как день прошел?

— Как обычно, — ответила она, забирая у него портфель. — Твоя мама готовила, моя читала, они периодически сталкивались на общей территории и обменивались любезностями. А ты?

— А я работал. Кто-то же должен зарабатывать на жизнь в этом сумасшедшем доме.

Виктор виновато опустил глаза.

— Мариш, я знаю, что веду себя как последний трус. Но я просто не могу. Не знаю, как справиться с этим всем.

Она смотрела на мужа и чувствовала, как внутри растет странная смесь жалости и раздражения. С одной стороны, ей хотелось обнять его и сказать, что все будет хорошо. С другой — встряхнуть и напомнить, что это он привез свою мать без предупреждения, нарушив их спокойную жизнь.

— Ты хоть поговорил с ней о сроках? — спросила Марина. — Когда закончится ремонт?..