«Мама нуждается в нашей поддержке». — Заявил муж, перевезя свою мать в нашу квартиру. Тогда вечером я привезла свою маму с чемоданами. «Немедленно ее выгони». Рявкнул муж, тогда я просто сказала ЭТО 

— Исследования показывают, что лишний вес повышает риск сердечно-сосудистых заболеваний на сорок процентов, — произнесла она будничным тоном. — Но, конечно, материнская любовь важнее любых исследований. Особенно когда она проявляется через кормление до отвала.

Ужин продолжился в напряженном молчании, прерываемом лишь стуком вилок о тарелки и редкими вздохами Виктора, который явно хотел провалиться сквозь землю. Выражение его лица, когда все встали из-за стола, было настолько жалким, что Марина почти пожалела о своем решении. Почти.

— Так где я буду спать? — поинтересовалась Софья Андреевна, когда посуда была вымыта, при этом каждая из женщин мыла только свою тарелку, демонстративно игнорируя чужую.

— В гостиной, — ответил Виктор, не глядя на жену. — Мы с Мариной…

— Вы с Мариной разместитесь на раскладушке, — закончила за него Софья Андреевна. — А я займу диван. У меня спина, знаете ли, не могу спать на чем попало.

Галина Петровна, которая как раз протирала плиту уже третий раз за вечер, издала звук, похожий на сдавленное рычание.

— А может, Софье Андреевне будет удобнее у себя дома? — произнесла она с фальшивой заботой. — Все-таки возраст, привычная обстановка.

— То же самое я могла бы сказать о вас, дорогая Галина Петровна, — парировала мать Марины. — Но раз уж вы решили порадовать молодых своим присутствием, я просто не могла остаться в стороне. Ведь семья — это самое ценное, что у нас есть. Не правда ли?

Виктор издал стон.

— Я поеду за раскладушкой, — пробормотал он. — У Сереги возьму. Скоро вернусь.

И сбежал, оставив трех женщин один на один в маленькой квартире. Когда дверь за ним закрылась, Галина Петровна обернулась к Софье Андреевне.

— Вы ведь понимаете, что для вас тут места нет, — сказала она без обиняков. — В отличие от меня, у вас нет никаких причин жить у детей.

— Кроме одной, — кивнула мать Марины. — Я соскучилась по дочери. Разве этого недостаточно?

— У них тут своя жизнь, — настаивала Галина Петровна. — И мне кажется, вы пытаетесь что-то доказать своим приездом.

— А вы что пытаетесь доказать своим?

Софья Андреевна присела на табурет и элегантно скрестила ноги.

— То, что ваш сын все еще принадлежит вам.

Марина, до этого момента не вмешивавшаяся в разговор, решила, что пора спасать ситуацию, пока две пожилые женщины не дошли до открытой конфронтации.

— Мам, может, я помогу тебе разобрать вещи? — предложила она. — Пойдем в гостиную.

Софья Андреевна кивнула и последовала за дочерью, оставив Галину Петровну сверлить их спины взглядом. Гостиная, превращенная теперь в спальню для Виктора, выглядела уныло: разобранный диван, стопка деловых журналов, недочитанная книга и ноутбук на журнальном столике.

— Как ты это терпишь, Мариша? — тихо спросила Софья Андреевна, распаковывая чемодан. — Эта женщина невыносима. Я пробыла с ней в одной комнате пятнадцать минут и уже готова совершить преступление.

— Терплю, — вздохнула Марина. — Вернее, терпела. До твоего приезда.

Мать внимательно посмотрела на нее.

— То есть мой приезд — это способ показать Виктору, как тебе некомфортно?

— И это тоже, — призналась Марина. — Но больше всего я хотела… поддержки, наверное. Знаешь, он всегда на стороне своей матери. Всегда. Я могу говорить что угодно, но меня не слышат. А ты? Ты умеешь заставить людей слушать.

Софья Андреевна улыбнулась и погладила дочь по щеке — жест, который она позволяла себе очень редко.

— Помнишь, я всегда говорила тебе, что хорошая литература учит нас понимать людей? — спросила она. — Так вот, твоя свекровь — открытая книга, причем из серии бульварных романов. Все предсказуемо: она боится потерять сына, боится старости, боится одиночества. И вымещает эти страхи на тебе.

— И что мне делать?

— То, что ты уже делаешь. Показывать, что у тебя тоже есть границы. И права. И, в конце концов, мама, которая готова прийти на помощь.

Виктор вернулся через час, нагруженный раскладушкой и пакетами из супермаркета. Его взгляд был затравленным — очевидно, он ожидал обнаружить полномасштабные боевые действия. К его удивлению, обстановка была почти мирной. Галина Петровна смотрела телевизор в спальне, а Софья Андреевна устроилась в кресле с книгой. Марина сидела за ноутбуком, просматривая рабочую почту.

— Я принес раскладушку, — неуверенно произнес Виктор, ставя свое приобретение у стены. — И продукты. Подумал, нам понадобится больше еды.

— Как предусмотрительно, — заметила Софья Андреевна, не отрываясь от книги. — Хотя я на диете. А ваша матушка, насколько я поняла, предпочитает свои продукты.

Виктор бросил быстрый взгляд на жену, но та делала вид, что полностью поглощена работой.

— Мариш, можно тебя на минутку? — снова попытался он, но был прерван появлением Галины Петровны.

— Витенька, ты принес то, что я просила? — ее голос звучал почти игриво. — Тесто слоеное и фарш? Я хочу завтра вареники испечь. Мои фирменные.

— Да, мам, все купил, — Виктор указал на пакеты. — И еще фруктов взял, йогурты.

— Йогурты? — Галина Петровна скривилась. — Эту химию? Я тебя не такой едой вырастила. Ну ладно, если Мариночке нравится, пусть ест.

Софья Андреевна закрыла книгу с громким хлопком.

— «Если кушаешь ты много, съешь ты в книге каждый том», — продекламировала она.

Все трое уставились на нее с недоумением…