«Мама нуждается в нашей поддержке». — Заявил муж, перевезя свою мать в нашу квартиру. Тогда вечером я привезла свою маму с чемоданами. «Немедленно ее выгони». Рявкнул муж, тогда я просто сказала ЭТО 

— Хватит! — Марина подняла руки. — Я не желаю больше слышать, кто начал и кто виноват. Вы обе ведете себя как дети. Нет, хуже, чем дети. Дети по крайней мере не пытаются уронить шкаф друг на друга.

Она достала телефон и начала судорожно нажимать на экран.

— Что ты делаешь? — спросила Софья Андреевна, глядя на дочь с опаской.

— Звоню Виктору, — отрезала Марина. — Это должно закончиться. Сегодня же.

Виктор примчался домой через полчаса, запыхавшийся и растрепанный. Звонок Марины застал его посреди важного совещания, но тон жены не оставлял сомнений: произошло что-то серьезное. Картина, открывшаяся ему в квартире, превзошла худшие ожидания. Шкаф лежал на боку в коридоре, его содержимое было разбросано по полу. В гостиной царил хаос: диван сдвинут, книги и сувениры свалены горой на столе. В спальне кровать стояла посередине комнаты, зеркало было снято со стены и прислонено к комоду.

Марина сидела на кухне, молча глядя в окно. Галина Петровна и Софья Андреевна находились там же, устроившись за столом с видом нашкодивших школьниц.

— Что произошло? — спросил Виктор, переводя взгляд с одной женщины на другую.

— Твоя мать и моя решили устроить перестановку по всей квартире, — сухо ответила Марина, не поворачиваясь к нему. — Одновременно. С противоположными целями. И в процессе чуть не убили друг друга шкафом, — добавила она после паузы.

Виктор потрясенно опустился на свободный стул.

— Шкафом? — переспросил он, словно не веря своим ушам.

— Это вышло случайно, — начала Галина Петровна, но Марина перебила ее.

— Случайно не выходит. Случайно не хватаются за шкаф и не пытаются его перетянуть, как канат. Случайно не игнорируют здравый смысл и элементарную безопасность.

Она наконец повернулась к мужу, и Виктор увидел в ее глазах то, чего боялся увидеть все эти недели: усталое разочарование.

— Витя, так больше продолжаться не может, — сказала она тихо. — Я не могу жить в состоянии постоянной войны. Это должно закончиться.

Виктор медленно кивнул. Он смотрел на трех женщин за столом и вдруг осознал, как нелепо все это выглядит: две пожилые интеллигентные дамы, устроившие битву за шкаф в тесной квартире, и его жена, измученная их противостоянием.

— Мам, — он повернулся к Галине Петровне, и в его голосе появилась твердость, которой не было раньше. — Я звонил в вашу управляющую компанию. Твою квартиру уже просушили, сейчас идет косметический ремонт. Через неделю можно будет вернуться.

— Но, Витенька… — начала Галина Петровна.

— Никаких «но», — впервые за все это время он перебил мать. — Я заеду к тебе завтра, и мы вместе отвезем твои вещи домой. Сестра Марины поможет с переносом тяжелых сумок.

Галина Петровна выглядела так, словно ей влепили пощечину. Ее губы задрожали, но Виктор не дал ей заговорить.

— И, Софья Андреевна… — он повернулся к теще. — При всем уважении, вам тоже пора возвращаться домой. Эксперимент не удался. Мы не можем жить вчетвером в этой квартире, это очевидно.

Софья Андреевна, к удивлению всех присутствующих, спокойно кивнула.

— Я понимаю, — сказала она с достоинством. — Моя миссия выполнена. Я приехала, чтобы поддержать дочь и… уравновесить ситуацию. Но, похоже, я зашла слишком далеко в своем энтузиазме.

Она посмотрела на упавший шкаф, видневшийся из кухни.

— Признаюсь, это не мой самый звездный час, — добавила она с тенью улыбки.

Галина Петровна поджала губы и скрестила руки на груди.

— Значит, ты меня выгоняешь, — сказала она, обращаясь к сыну. — Предпочитаешь свою жену родной матери.

— Я не выгоняю тебя, мам, — Виктор потер переносицу. — Я просто констатирую факт: твоя квартира скоро будет готова, и нет смысла оставаться здесь. Мы живем как в пороховой бочке. Сегодня шкаф упал, что будет завтра?

— Но ремонт еще не закончен.

— Закончится через неделю. Ты можешь пожить у тети Клавы, она давно тебя звала. Или я сниму тебе номер в гостинице, хорошей гостинице, с завтраками и всеми удобствами…