«Мама нуждается в нашей поддержке». — Заявил муж, перевезя свою мать в нашу квартиру. Тогда вечером я привезла свою маму с чемоданами. «Немедленно ее выгони». Рявкнул муж, тогда я просто сказала ЭТО 

Марина поймала себя на мысли, что никогда раньше не слышала от свекрови о таких суевериях. Казалось, Галина Петровна изобретала их на ходу, чтобы оправдать максимальную перестановку.

Когда со спальней было покончено — вернее, когда обе помощницы выдохлись настолько, что отказались двигать что-либо еще, — настал черед гостиной.

— Теперь мой проект, — объявила Софья Андреевна, чьи глаза загорелись решительным блеском. — Для начала нужно освободить пространство. Все эти безделушки и рамки с фотографиями только создают визуальный шум.

Она принялась методично убирать с полок сувениры и фотографии, которые Марина с Виктором привезли из разных поездок.

— Это не безделушки, — возразила Галина Петровна, наблюдая за процессом с нарастающим возмущением. — Это память. Вот этого слоника Витенька привез из Таиланда. А эту ракушку они с Мариной нашли в Одессе, в их первую поездку.

— Память — не в вещах, а в сердце, — парировала Софья Андреевна, продолжая расчищать полки. — А эти пылесборники только загромождают пространство. Минимализм — вот современный подход к интерьеру.

— Я категорически против такого минимализма, — Галина Петровна схватила фигурку слона, не позволяя убрать ее. — Это не вам решать, что должно стоять в квартире моего сына.

— Это не квартира вашего сына, — голос Софьи Андреевны оставался спокойным, но приобрел стальные нотки. — Это их общий дом. Ваш сын и моя дочь имеют равные права на решения здесь.

— Дамы, пожалуйста, — попыталась вмешаться Марина, но была проигнорирована.

— Вы все время пытаетесь командовать, — Галина Петровна повысила голос. — С момента вашего появления только и делаете, что критикуете мои методы воспитания, мою готовку, мои привычки.

— А вы до моего появления считали эту квартиру своей территорией, — Софья Андреевна скрестила руки на груди. — Переставили все вещи Марины, заняли лучшую комнату, распоряжаетесь на кухне, как у себя дома.

— Потому что мой сын…

— Ваш сын — взрослый мужчина, у которого есть жена и собственная жизнь.

— Дамы! — Марина почти крикнула, привлекая их внимание. — Может, сделаем перерыв? Чай? Кофе?

Но было уже поздно. Тщательно сдерживаемые неделями эмоции наконец прорвались наружу.

— А давайте начнем с дивана, — Софья Андреевна решительно направилась к массивной мебели. — Его нужно развернуть и придвинуть к окну.

— Это невозможно, — возразила Галина Петровна. — Окно на северной стороне, от него зимой холодно. Витенька простудится.

— Зато будет хорошее освещение. И потом, до зимы еще…

— Нет!

Галина Петровна встала перед диваном, словно защищая его.

— Я не позволю вам подвергать моего сына опасности простуды только из-за ваших прихотей.

— Прихотей? — глаза Софьи Андреевны сузились. — Извините, но мне нужно работать. В отличие от вас, я не провожу дни за приготовлением горы ненужной еды и просмотром сериалов.

— Как вы смеете?

Марина видела, что ситуация выходит из-под контроля, но не успела вмешаться. Галина Петровна, разъяренная до предела, схватила шкаф, стоявший в коридоре, и попыталась передвинуть его в гостиную, видимо, чтобы заблокировать путь к дивану.

— Что вы делаете? Отпустите немедленно! — воскликнула Софья Андреевна.

— Это вы отпустите! — Галина Петровна дернула шкаф на себя. Софья Андреевна потянула в свою сторону.

Массивный шкаф, зажатый в этой нелепой борьбе, опасно закачался.

— Стойте! — крикнула Марина, бросаясь к ним. — Вы его уроните!

Но было поздно. Шкаф, не выдержав разнонаправленных усилий, начал медленно наклоняться и с грохотом рухнул на пол коридора, едва не задев обеих женщин. Из распахнувшихся дверец высыпалось содержимое: постельное белье, полотенца, какие-то коробки.

В наступившей оглушительной тишине было слышно лишь тяжелое дыхание трех женщин.

— Вы с ума сошли? — первой нарушило молчание Марина, ее голос дрожал от едва сдерживаемого гнева. — Вы могли пострадать. Обе!

Галина Петровна и Софья Андреевна смотрели на упавший шкаф с одинаковым выражением шока и неверия, словно только сейчас осознавая, что произошло.

— Я… я не хотела! — пробормотала Галина Петровна, отступая на шаг. — Она первая начала.

— Нет, это вы схватились за шкаф! — тут же возразила Софья Андреевна…