Коли там у тебе вклад закінчується, невісточко? А то я вже ресторан на 80 осіб забронювала. Свекруха усміхалася, вивчаючи мою ощадкнижку, але її радість була НЕДОВГОЮ…
Через год совместной жизни, Марина обнаружила первое серьезное вторжение. Вернувшись с работы, раньше обычного, из-за отмененной встречи, она застала свекровь за своим компьютером. Людмила Аркадьевна, что вы делаете? Та даже не смутилась.
Ой, Мариночка, я просто хотела рецепт пирога посмотреть, а телефон разрядился. Ты же не против? Но на экране был открыт не поисковик с рецептами, а личная электронная почта Марины. Вы читаете мою почту? Марина почувствовала, как заливается краской.
Что ты, детка? свекровь захлопнула ноутбук. Я случайно открыла, сама не поняла как. Эти компьютеры, такие сложные для нас, стариков.
В тот вечер, Марина впервые серьезно поговорила с Пашей, о его матери. Паш, мне кажется, твоя мама слишком вовлечена в нашу жизнь. Паша оторвался от телевизора, нахмурился, что ты имеешь в виду? Сегодня я застала ее за моим компьютером.
Она читала мою почту. Да брось, он махнул рукой, мама в компьютерах ничего не понимает. Наверное, случайно открыла.
Паш, она явно знала, что делает. Это нарушение личного пространства. Марин, его голос стал холоднее, давай не будем.
Мама просто заботится о нас. Она одинокая женщина, мы с тобой, ее единственная семья. Но это не дает ей права.
Она не сделала ничего плохого, отрезал Паша. Хватит ее демонизировать. Это был первый раз, когда Паша встал на сторону матери, в споре с женой.
Но далеко не последний. День за днем, месяц за месяцем, Людмила Аркадьевна, все глубже проникала в их жизнь. Она завела привычку звонить Паше по несколько раз в день, то с внезапной болезнью, то с сообщением о прорвавшей трубе, то просто узнать, как дела у сыночка.
Она всегда находила причину, чтобы Паша приехал к ней, или выслал деньги. «Мариночка, у тебя новая блузка?» Спросила однажды свекровь, разглядывая ее наряд. «Наверное, дорогая? А Пашенька говорил, что вы на первый взнос за машину копите.
Это подарок от компании», — солгала Марина, хотя блузка действительно была куплена на ее зарплату. «Да? А мне Паша говорил, что у вас премии только в конце года». В тот момент Марина поняла, что свекровь обсуждает с сыном даже график ее премиальных выплат.
Ощущение было такое, будто ее окунули в ледяную воду. Но настоящий перелом произошел через три года после свадьбы. Вернувшись домой без предупреждения, снова отмененная встреча, Марина застала свекровь у их кровати.
Людмила Аркадьевна, не заметив ее прихода, методично перебирала вещи в прикроватной тумбочке Марины. Марина застыла в дверях спальни, не веря своим глазам. Свекровь достала ее ежедневник, пролистала, затем аккуратно положила обратно и взялась за шкатулку с украшениями.
«Что вы делаете?» – тихо спросила Марина. Людмила Аркадьевна подпрыгнула от неожиданности, но быстро взяла себя в руки. «Мариночка! Ты меня напугала!» Она улыбнулась своей фирменной улыбкой.
«Я искала ту фотографию Паши в костюмчике матросика, помнишь, показывала тебе? Думала, может она у вас. В моей шкатулке с украшениями? Я просто. Везде смотрю, она развела руками, старость не радость, память уже не та».
В тот вечер Марина впервые заплакала, рассказывая Паше о случившемся. Она надеялась, что уж теперь-то он увидит всю ненормальность ситуации. «Марин, ну зачем ты так?» Паша, она копалась в моих личных вещах.
В шкатулке с украшениями. «Да ладно тебе, поморщился он, что у тебя там, бриллианты королевы? Обычная бижутерия. Мама ничего бы не взяла…
