Коли там у тебе вклад закінчується, невісточко? А то я вже ресторан на 80 осіб забронювала. Свекруха усміхалася, вивчаючи мою ощадкнижку, але її радість була НЕДОВГОЮ…
«Что это?» прошептала она. «Ты записывала меня?» «Не я», Марина покачала головой. «Камеры в нашей квартире.
Те самые, о которых я рассказывала Паше, а вы так возмущались, что это вторжение в частную жизнь». Она нажала другую кнопку, и запись продолжилась, да мне плевать на их ссоры. «Главное, чтобы денежки на праздник выделили».
Я, между прочим, банкет в «Киево-Печерске» присмотрела. «Пусть раскошелятся, не обеднеют». Среди гостей пронесся шепот.
Людмила Аркадьевна стояла, словно громом пораженная, не в силах выдавить ни слова. «Хватит», — тихо произнес Паша. «Я видел достаточно».
Он повернулся к гостям. «Простите, что испортил праздник. Всем хорошего вечера».
«Постой». Людмила Аркадьевна схватила его за плечо. «Ты не можешь просто уйти.
Я все объясню». Нечего объяснять, он осторожно, но твердо отстранил ее руку. «Мы с Мариной уходим.
И больше не придем». «Паша». В ее голосе звучало отчаяние.
«Я твоя мать. Ты не можешь так со мной поступить». «А вы могли так поступить с ним?» — тихо спросила Марина.
«С вашим единственным сыном, которого якобы любите больше всего на свете?» Людмила Аркадьевна перевела взгляд на невестку, и в ее глазах полыхнула такая ненависть, что Марина невольно сделала шаг назад. «Это ты», — прошипела свекровь. «Ты все разрушила.
Ты настроила его против меня. Ты…» «Мам,» — Паша остановил ее резким жестом. «Не нужно.
Это только твоя вина. И немного моя, за то, что так долго не видел правды». Он взял Марину за руку, и они вышли, оставив за спиной ошеломленную именинницу и потрясенных гостей.
На улице было свежо. Ноябрьский ветер гнал по тротуару опавшие листья. Они молча шли к машине, и только когда сели внутрь, Паша наконец заговорил.
«Прости меня». Он смотрел прямо перед собой, жимая руль. «За то, что не верил тебе.
За то, что сомневался. За все». Марина коснулась его руки.
«Это не твоя вина. Она твоя мать. Ты не мог не верить ей.
Мог». Он горько усмехнулся. «Должен был.
Все эти годы, все твои слова. Ты была права с самого начала». Они замолчали.
В салоне автомобиля повисла тяжелая тишина, нарушаемая только шумом проезжающих мимо машин. «Что будем делать дальше?» Наконец спросила Марина. Паша завел двигатель…
