Когда я осуществила свою мечту, и купила нам с мужем дом, тот в первый же день, заявил..

Я видела, как он меняется в присутствии матери, становится то подчеркнуто почтительным, то мальчишески озорным, словно ища ее одобрения. За последний год мы виделись с его родными всего несколько раз. Они жили в маленьком городке, в трех часах езды от нас, и дорога туда была не из легких – сначала на электричке, потом на автобусе.

Андрей ездил к ним чаще, один, объясняя это тем, что мне было бы скучно, а ему нужно помочь матери с домом – что-то починить, отремонтировать, наколоть дров на зиму. Последний год жизни его семьи я знала только с его слов. У матери обострился артрит, она с трудом справлялась с домашними делами.

В школе возникли какие-то проблемы, кажется, конфликт с новым директором. У Вики сократили ставку в газете, денег стало совсем мало. У Кирилла в очередной раз возникли сложности в школе – его даже грозились исключить за прогулы и хамское поведение.

Я сочувствовала их проблемам, но, признаться честно, была рада, что мы живем далеко и не втянуты в эту круговерть неурядиц. У нас с Андреем была своя жизнь, свои планы, свои мечты. И самая главная из них – дом, наш собственный дом, где мы могли бы создать семью, не похожую ни на его, ни на мою.

Семью, где будут царить любовь, уважение и поддержка. И вот теперь, когда мечта почти осуществилась, меня грызло странное предчувствие. Что-то было не так.

Что-то менялось в Андрее, в нашей жизни, в наших планах, и я не могла понять, что именно. За день до того, как я получила ключи от дома, случилось кое-что, заставившее меня серьезно задуматься. Я вернулась с работы раньше обычного – отменили последнее совещание – и обнаружила Андрея в прихожей с двумя большими чемоданами.

«Куда ты собрался?» – спросила я, удивленно глядя на чемоданы. Он вздрогнул от неожиданности и быстро задвинул чемоданы за шкаф. «Алина! Ты сегодня рано».

«Совещание отменили», – ответила я, не спуская глаз с чемоданов. «Так куда ты едешь?» «А, это… – он замялся. – Мне нужно съездить к маме на пару дней.

У нее там проблемы с крышей, протекает после дождей. Хочу помочь с ремонтом». «И поэтому нужны два огромных чемодана?»

Я не могла сдержать скептицизм в голосе. «Ты никогда не брал столько вещей, когда ездил к ней раньше». «Ну, я не знаю, сколько времени займет ремонт, – он пожал плечами, избегая моего взгляда.

– Может, придется задержаться на неделю или две. Взял побольше одежды, чтобы не стирать каждый день». Его объяснение звучало неубедительно, но я не стала настаивать.

Что-то подсказывало мне, что правду он все равно не скажет. «Когда ты уезжаешь?» «Завтра утром, – ответил он, заметно расслабившись, когда понял, что я не собираюсь устраивать допрос. – Поезд в шесть утра.

Ты еще будешь спать, я не хотел тебя будить». «Понятно», – я прошла на кухню, чувствуя, как внутри нарастает тревога. «Хочешь чаю?» Тот вечер прошел в странной атмосфере.

Мы ужинали молча, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. Андрей был задумчив и рассеян, отвечал невпопад, часто проверял телефон. А я не могла отделаться от мысли, что он что-то скрывает.

Слишком много странностей накопилось за последнее время: таинственные телефонные разговоры, внезапные отлучки, раздражительность, а теперь еще и эти чемоданы. После ужина Андрей сказал, что ему нужно доделать срочный проект, и закрылся в своей комнате. Я слышала, как он с кем-то разговаривает по телефону – тихо, но эмоционально.

Подслушивать я не стала – и так уже чувствовала себя параноиком. Утром, когда я проснулась, Андрея уже не было дома. На кухонном столе лежала записка: «Уехал, как и планировал.

Позвоню, когда доберусь. Целую, А». Я провела рукой по бумаге, на которой был чуть заметен след от торопливо написанных и стертых слов. Что там было изначально? И почему он решил это стереть? День прошел в хлопотах: я получила ключи от дома, впервые вошла в него как полноправная хозяйка, обошла все комнаты, строя планы на будущее…