Когда я осуществила свою мечту, и купила нам с мужем дом, тот в первый же день, заявил..

В случае судебного разбирательства ваша доля в этом имуществе будет минимальной, если вообще будет признана». Нина Антоновна побелела от ярости. «Это заговор! – закричала она.

– Вы все спланировали заранее, чтобы обмануть моего сына». «Никакого заговора, – спокойно ответила Настя. – Решение об оформлении дома на мое имя было принято задолго до того, как ваш сын решил переселить вас сюда.

Это было вынужденное решение из-за проблем с кредитной историей Алины». «Я не верю вам». Нина Антоновна повернулась к сыну.

«Андрей, сделай что-нибудь! Неужели ты позволишь им унизить тебя таким образом?» Андрей стоял, опустив голову. Его плечи поникли, вся напускная уверенность исчезла. Впервые за долгое время я увидела его настоящего – не самоуверенного манипулятора, а растерянного человека, чьи планы рухнули.

«Что ты предлагаешь?» – наконец спросил он, глядя на меня со смесью злости и отчаяния. «Я предлагаю закончить все цивилизованно, – ответила я. – Мы оформим развод без лишних скандалов. Я даже готова предоставить вам некоторую сумму в качестве компенсации, чтобы вы могли снять жилье на первое время, пока не найдете более постоянное решение».

«Нам не нужны твои подачки! – гордо заявила Нина Антоновна, хотя я заметила, как при упоминании денег ее глаза загорелись интересом». «Как хотите», – я пожала плечами. «В любом случае, вы не можете остаться здесь.

Этот дом принадлежит Насте, и она не дает согласия на ваше проживание здесь». «Я подам в суд, – пригрозил Андрей. – Я докажу, что имею право на этот дом».

«Вы можете попробовать, – спокойно ответил нотариус. – Но должен предупредить, что судебные разбирательства могут затянуться на годы. Все это время дом будет оставаться в собственности госпожи Климовой, и она имеет полное право решать, кто будет в нем проживать».

«Это шантаж!» – воскликнула Вика, которая до этого молчала, потрясенная происходящим. «Нет, – Настя покачала головой. – Это закон.

И вам лучше смириться с этим, чем тратить время и деньги на бесперспективные судебные тяжбы». Они стояли в гостиной, растерянные и злые. Нина Антоновна что-то возмущенно говорила, Вика плакала, Кирилл продолжал играть в телефоне, будто ничего не происходило.

А Даша? Даша смотрела на меня с каким-то странным выражением. В ее взгляде читалось не осуждение, а что-то похожее на восхищение. «Даша может остаться, – неожиданно для самой себя сказала я. – Если она хочет учиться в городе, я могу помочь ей с этим.

Она может жить здесь, в этом доме, на правах гостя». Все замолчали, ошеломленные моим предложением. «Что? – Вика уставилась на меня так, словно я сошла с ума.

– Ты хочешь разлучить меня с дочерью?» «Нет, – я покачала головой. – Я предлагаю Даше возможность получить хорошее образование. Решение за ней»…