Как только отец был похоронен, мачеха выставила в ночь падчерицу из собственного дома

— Где они? — Я отнесла их в кладовку, — процедила Марина. — Все равно уже выросла из них. — Выкинули? — заподозрил он.

—chief— Да нет же, в кладовку, говорю! — начала оправдываться Марина, но почему-то глаза ее забегали. — Поднимусь, посмотрю, — предложил Кирилл, уже собираясь на второй этаж.

— Зачем? — встрепенулась мачеха. — Сейчас беспорядок, уборка, не место для чужих глаз. — Как скажете, — равнодушно ответил Кирилл.

— Но знайте, если выяснится, что вы выбросили или продали ее вещи, это будет еще один плюс в нашу копилку доводов против вас. Марина промолчала, злясь на себя за то, что совсем не подумала о возможности такого визита. Однако оставалось только следовать этому унизительному сценарию: делегация сама распоряжалась, кто куда идет и что делает.

Вскоре Кирилл поднялся в комнату девочки, где действительно обнаружил часть вещей в коробках и пакеты с безжалостно выкинутыми старыми куклами. Какую-то часть успели перенести в чулан. Он все это собрал, прицепив холодный взгляд к Марине, которая бродила поблизости.

— Вот оно что, — буркнул он тихо, проходя мимо нее. — Слов нет. Наконец, все документы и вещи, которые удалось быстро найти, были собраны.

Виктор и Анна стали подводить итоги: девочку решено отвезти к Анне домой. Там будет врач, присмотр. Заодно подготовят все бумаги для суда, чтобы оформить временную опеку или хотя бы добиться, чтобы Алена не оставалась в одном доме с Мариной.

Уходя, Виктор бросил мачехе напоследок: — В ближайшее время ждите приглашения в суд. И советую нанять адвоката, без него вы вряд ли разберетесь во всех юридических нюансах наследства.

Мужчина говорил подчеркнуто вежливо, но в его голосе слышалось предельное презрение. Марина вспыхнула, но промолчала, понимая, что сейчас не в ее интересах ссориться. Ей оставалось лишь наблюдать, как Алена, которую она ночью выгнала на мороз, теперь уезжает в целом кортеже джипов.

Когда девочка выходила за ворота, она украдкой оглянулась на дом. Как ни горько признавать, но это было родное место, где она родилась и выросла. Здесь прошли ее лучшие воспоминания с отцом. И теперь ей придется, по крайней мере на время, оставить все это.

В душе теснились обида и страх перед новым домом, новыми людьми. Но рядом была Анна, положившая ей руку на плечо и заверяющая, что все будет хорошо. — Ты можешь взять у меня любую книгу, поиграть с моими кошками, — успокаивала Анна, улыбаясь.

— Наша семья добрая, мы тебя не обидим. — Спасибо, — тихо произнесла Алена, вспоминая холодную ночь, проведенную в беседке. Теперь же ее окутывала теплая куртка, и Виктор уверенно держал ее под руку, помогая идти по заснеженному двору к машине.

Кирилл, замыкая процессию, прикрыл за ними ворота и обменялся тяжелыми взглядами с Мариной, которая стояла на крыльце, пытаясь сохранить видимость достоинства. Но как только они сели в машины и тронулись, мачеха резко захлопнула дверь дома, едва не сломав ручку. В ее душе закипало негодование.

Как же так, она рассчитывала, что никто не будет вмешиваться, и вся собственность, все деньги, акции — все останется в ее безраздельном распоряжении. Но теперь, судя по всему, придется отвечать за свой поступок и столкнуться с людьми, у которых хватает влияния, чтобы защитить девочку. Так Алена оказалась в добротном загородном доме Анны.

Там не было роскоши, но чувствовались уют и тепло. Ей выделили отдельную комнату, небольшую, но с чистой кроватью и письменным столом у окна. На стенах висели картины природы, повсюду были полки с книгами, которые Анна собирала с юности.

У нее была слабость к хорошей литературе и искусству. Девочка неловко осматривалась, держа в руках свою старую тетрадку, ту самую, где отец записывал ее мечты. Сейчас эту тетрадку она ценила больше всего на свете.

Анна зашла к Алене с чашкой теплого чая и таблетками: — Выпей, милая. Доктор сказал, что нужно погреться, отлежаться, хотя бы день-два провести в спокойствии. Я тебе поставлю у кровати обогреватель.

— Хорошо, — ответила Алена, чувствуя, что щеки у нее уже не такие холодные, как раньше. — Если вдруг что-то нужно, зови. Я пока пойду, поставлю суп на плиту, а то когда ты ела последний раз, неизвестно.

Девочка почувствовала, как в животе заурчало. Она и правда толком не ела со вчерашнего дня. Глубоко вдохнув, она прошептала: — Спасибо, тетя Анна.

— Зови меня просто Анной, хорошо? — мягко поправила та. — Но если хочешь — тетя, мне не обидно.

Женщина вышла, оставив девочку в тишине. Алена, оставшись одна, положила тетрадку на колени. Ей вспоминались последние строчки, которые написал папа: «Моя девочка мечтает стать художницей.

Надеюсь, сумею обеспечить ей будущее и поддержку». Теперь, когда папы больше нет, а Марина выкинула ее на мороз, эти слова грели сердце. Она взглянула в окно: на улице та же зима, снег, но здесь, в доме Анны, было совсем другое ощущение.

Атмосфера заботы и участия, пусть пока незнакомой, но искренней. Прошло несколько дней. За это время Анна звонила разным адвокатам, Виктор почти каждый вечер заезжал, принося пакеты с документами.

Они с Кириллом тесно сотрудничали, искали нотариуса, который бы подтвердил завещание, подготавливались к процессу опеки. К дому Марины ездили представители органов опеки, чтобы проверить условия для ребенка. Марина вынуждена была играть на публику, делая вид, что у нее все прекрасно оборудовано: и детская комната, и забота о падчерице…