Близнецы медленно угасали. Отец не понимал в чем дело. Перед отьездом он установил камеры, чтобы убедиться, что детям ничего не угрожает. Но когда просмотрел запись — тут же вылетел первым рейсом обратно…

Надежда как-то странно дернулась.
– Может, не стоит пускать чужого человека? Мы и сами справляемся.
– Надя, мы уже обсуждали это. Я должен быть уверен, что с детьми будет профессионал, – мягко, но твердо ответил Никита, замечая, как побледнела свояченица.

Весь вечер в доме шла подготовка. Анна Петровна проветривала комнату для сиделки, меняла постельное белье, протирала пыль. Никита собирал медицинские документы, а в голове крутилась одна мысль: только бы не ошибиться с выбором. Только бы все было хорошо.

В назначенное время у дверей дома остановилась скромная серая машина. Полина Астахова оказалась стройной женщиной лет тридцати пяти, в строгом темно-синем костюме. Ее каштановые волосы были аккуратно собраны в пучок, а во взгляде карих глаз читались спокойствие и уверенность. Она двигалась без суеты, каждый жест был точным и выверенным.

– Здравствуйте, проходите, – Никита провел ее в просторную гостиную, где уже ждала Надежда. – Это сестра моей покойной жены, она помогает с детьми.

Надежда встала с дивана, нервно одергивая рукава свитера.
– Очень приятно, – произнесла она сухо, избегая прямого взгляда.
– Покажите, пожалуйста, детей, – попросила Полина, доставая из сумки блокнот и медицинскую документацию, о которой мы говорили.

В детской было светло и тихо. Артем и Дима лежали в своих кроватях, бледные и непривычно тихие для своего возраста. Полина подошла к первой кровати, присела рядом.
– Привет, я Полина. Как тебя зовут?
– Артем, – еле слышно ответил мальчик, с любопытством разглядывая новое лицо.
– А я Дима, – донеслось со второй кровати. – Вы теперь будете нашей медсестрой?
– Да, буду помогать вам поправиться, – Полина улыбнулась, но ее взгляд уже профессионально отмечал детали: неестественную бледность, вялость движений, потухшие глаза…