Мальчишка, не имеющий дома, всегда на периферии разговоров и чуждой заботы. Бернард взглянул на свои часы. «Ты опять отвлекаешься», – сказал он спокойным, но чётким голосом.
Мариса подняла голову и улыбнулась, хотя в её улыбке не было тепла. «Я здесь», – ответила она сладким тоном, протягивая руку и положив её на его. «Ты знаешь, как я люблю эти обеды».
Желудок Малека заурчал. Он подошёл ближе, его шаги почти не издавали звука, когда он опёрся на перила террасы. Его глаза упали на стол Бернарда.
Это была та еда, которую он не видел вблизи уже несколько месяцев. Безупречно белая тарелка супа, окружённая свежим хлебом и стаканом искрящейся воды. Но затем произошло нечто странное.
Когда Бернард поправил очки и взял в руки телефон, Мариса положила руку в свою дизайнерскую сумочку. Малек увидел, как её пальцы сжали маленькую ампулу. Она открыла её лёгким движением, слегка наклонив руку над парящим супом.
Жидкость мгновенно растворилась в супе, исчезнув, как будто её и не было. Малек затаил дыхание, замер, наблюдая, как она перемешивает суп ложкой, не изменив выражение лица. Затем она наклонилась к Бернарду и сказала тихо, но так, чтобы было слышно.
«После всего, через что мне пришлось пройти, ты не испортишь это». Теперь мальчик моргнул, не понимая, что только что произошло. Это было реально? Могла ли женщина, которая выглядела так идеально, сидя в таком утончённом месте, действительно делать то, что он подумал? Но Малек не мог избавиться от ощущения, что что-то было очень не так.
Его сердце бешено колотилось в груди, когда он пригнулся за перилами. Он не был уверен, что только что видел, но то, как звучали её холодные слова, заставило его вздрогнуть. Он сжал кулаки, его ногти впились в ладони.
Никто больше не заметил. Никто не обратил внимания. Только он.
Лёгкий рык в животе вернул его к реальности, но его глаза оставались прикованы к паре за столом. Бернард выглядел усталым, рассеянным, его ложка зависла над тарелкой, пока он проверял телефон. Мариса снова была в своей роли, очаровательной дамой, её улыбка яркая, а рука покоилась на подбородке, как будто она только что не прошептала чего-то пугающего.
Малек чувствовал, как на него давит решение, инстинкт кричал. «Уходи?» Зачем вмешиваться? Кто поверит такому мальчишке, стоящему в потрёпанном худе на окраине мира, в который его не приглашают? Он тяжело сглотнул, оглядывая других посетителей. Смех, разговоры, звон бокалов, никому не было дела, никто даже не заметил его, но его взгляд снова вернулся к ложке Бернарда, теперь погружавшийся в суп.
Малек почувствовал, как его грудь сжалась. Это было не просто его воображение, он видел, как она что-то туда налила. Он знал, что будет, если старик откусит.
Его мысли мчались. Он не знал этого человека, но это не имело значения. Неправда.
Это неправда. Момент тянулся бесконечно, а затем, не думая, Малек оторвался от перил и направился прямо к столу. Его ноги были как свинец, но они не останавливались.
Его голос дрожал, когда он крикнул «Не ешь это!» Все обернулись. Разговоры прекратились, словно их прервали. Звук упавшей вилки прозвучал, как гром в кафе.
Бернард замер, ложка была в сантиметре от его губ, его глаза расширились, и он встретился взглядом с мальчиком. Мариса резко повернулась, ее выражение лица стало холодным. «Что ты только что сказал?» – требовательно спросила она, ее голос был достаточно резким, чтобы порезать стекло.
Малек не дрогнул, его голос дрожал, но был достаточно громким, чтобы его услышали все. «Она положила что-то в твою еду». «Я видел это…